Паутина и пыль в нашем доме,
Стол, заляпанный наливкой из клюквы,
И не пахнет никаким животным, кроме
Односложного, на «к», в четыре буквы.
Ну, сменила б ты, женщина, повадку,
Ах, отворила б ты, мать моя, окошко,
Вынула из щёлок прокладку,
Ветерком подышала немножко! –
Топит, гонит он шугу ледяную,
Сушит снега последние ошметья…
Я по жизни, я по смерти ревную
И по той безымянной, что третья.
Ездит солнце по зелёной занавеске,
Чалит лодочка рыбацкая по речке,
И словцом перебросится не с кем,
И сердечная мышца всё крепче.