Нет в книге закрытой свободных листов,
Есть в басне моральный оттенок,
Его закричать я в народ не готов:
Не зная "небесных" оценок...
Лишь, зная, так надо, и так тому быть,
Мой взгляд на форзац фолианта,
Где с прахом и тленом бедовая прыть
И "нудная дробь" депрессанта.
Теперь, когда лед языки все сковал,
Струясь "перламутровым хмелем",
Как путник уставший устроив привал,
Я замер с вопросом "что делим?"
Духовную пищу, иль сытный обед,
Что вновь над кострищем томится,
Здесь "красная рыба" уже раритет
И здесь "антикваром" жар-птица.
И голод измучил, но, зная о том,
Где Пища с "духовным" истоком
Народу пою я о сложно-простом,
Но, как Джомолунгма, Высоком.
****
Не слушай звучание ливня,
Отпрянь от хладного стекла,
Ведь капли до боли наивно
Вновь в полнолуние летят.
Так быстро бегут по бульварам,
И что же теперь? – Ничего,
Как будто б от искры пожара
Они утекали бегом…
Хотя бы могли попытаться
Тушить, а не просто бежать,
Да разве останутся шансы,
Когда Вам бы только играть…
Но игры закончатся сразу,
Как только тот красный язык
Как будто бы некий проказник
Оближет нутро напрямик…
Тогда-то и ливень никчемен,
По пеплу сырому, пройдя
Он искру оставит зажженной
Пока еще светит звезда.