В неделю, когда Анни младенца схоронила,
Филипп зайти хотел к ней: уж так его манила
Мечта ей обеспечить покой. Он так страдал,
Что брошена она теперь. Момента только ждал,
Ведь к ней с отъезда мужа Филипп не заходил.
«Могу теперь с ней встретиться,- он наконец решил, -
Хоть развлеку немного». Найдя знакомый дом,
Он постучался трижды и дверь открыл потом,
Вошёл во двор… Но тихо… У дома, на скамье
Увидел Анни он в слезах. Сидя лицом к стене,
Она тихонько плакала. Казалось, в этот миг
Ей не хотелось видеть ни чей на свете лик.
"Пришел я... попросить... тебя… о малом одолжении", -
Краснея, запинаясь, ей сказал Филипп в смущении.
"Об одолженьи просишь ты у жалкой и несчастной!" -
Рекла она, желая всё ж казаться безучастной.
Застенчивость и нежность боролись в нем; но, знать,
Решил он твёрдо Анни в тот миг вот что сказать:
«Поговорим о том с тобой, о чём бы попросил
Энох Арден, твой муж; Анни; всегда я говорил,
Что лучшего взяла из нас: всегда он полон сил,
К чему влечёт, то сделать он решает в тот же миг,
Всего, чего хотелось бы, он без труда достиг.
Зачем он в путь пустился, неблизкий, долгий путь,
Тебя покинув? Может быть, от быта отдохнуть?
Развлечься? Мир объехать весь? Нет, знаешь ты о том.
Чтоб заработать деньги вам покинул Энох дом,
Чтоб детям воспитание он лучше дать сумел,
Чем у самих у вас, - такие вот лишь цели он имел.
Вернется он из плаванья, обидно ему будет,
Что всё было напрасно. Себе он не забудет,
Что дети его милые в бездельи прозябали,
От голода и бедности спастись им как, не знали.
Ну, неужели, Анни, мы чужие друг для друга?
Прошу тебя я искренне, коль любишь ты супруга
Детей своих, то в просьбе мне тогда не откажи.
Приму твои условия. Ты только лишь скажи.
Захочешь, Энох позже мне всё может возместить,
Захочешь, ему с лёгкостью долги могу простить.
Ведь я богат с достатком. Итак, позволь отдать
Твоих детишек в школу. Готов ответа ждать,
Сколь нужно. Вот об этом-то прошу я одолжении,» -
Закончил Филипп свою речь в томительном волнении.
И Анни вмиг ответила (сидя лицом к стене):
"Прости, но не могу теперь взглянуть в глаза тебе.
Вид у меня, Филипп, сейчас и глупый, и убитый.
Вошел когда ты в этот дом, ветрам потерь открытый,
Была убита скорбью я. Сочувствием теперь
Твоим, мой друг, убита я. Но Энох жив! Поверь!
Он всё отдаст, - да, деньги-то возможно все отдать.
Но как, скажи, Филипп, тебе всю доброту воздать?"
"Так ты позволишь, Анни, мне?" – её Филипп спросил.
Она, хоть и слаба была, но из последних сил,
От стенки отвернувшись, с скамейки поднялась
(Крепилась она долго, да, но всё же подалась).
На доброе лицо его она, в слезах, взглянула,
Благословила шёпотом, к нему вперёд шагнула,
Схватила его за руку, тепло её пожала
И в садик, что за домом был, тотчас же убежала.
А он, окрепший духом, так победе удивился,
Но в тот же миг оправился и быстро удалился.
In that same week when Annie buried it,
Philip's true heart, which hunger'd for her peace
(Since Enoch left he had not look'd upon her),
Smote him, as having kept aloof so long.
`Surely' said Philip `I may see her now,
May be some little comfort;' therefore went,
Past thro' the solitary room in front,
Paused for a moment at an inner door,
Then struck it thrice, and, no one opening,
Enter'd; but Annie, seated with her grief,
Fresh from the burial of her little one,
Cared not to look on any human face,
But turn'd her own toward the wall and wept.
Then Philip standing up said falteringly
`Annie, I came to ask a favor of you.'
He spoke; the passion in her moan'd reply
`Favor from one so sad and so forlorn
As I am!' half abash'd him; yet unask'd,
His bashfulness and tenderness at war,
He set himself beside her, saying to her:
`I came to speak to you of what he wish'd,
Enoch, your husband: I have ever said
You chose the best among us--a strong man:
For where he fixt his heart he set his hand
To do the thing he will'd, and bore it thro'.
And wherefore did he go this weary way,
And leave you lonely? not to see the world--
For pleasure?--nay, but for the wherewithal
To give his babes a better bringing-up
Than his had been, or yours: that was his wish.
And if he come again, vext will he be
To find the precious morning hours were lost.
And it would vex him even in his grave,
If he could know his babes were running wild
Like colts about the waste. So Annie, now--
Have we not known each other all our lives?
I do beseech you by the love you bear
Him and his children not to say me nay--
For, if you will, when Enoch comes again
Why then he shall repay me--if you will,
Annie--for I am rich and well-to-do.
Now let me put the boy and girl to school:
This is the favor that I came to ask.'
Then Annie with her brows against the wall
Answer'd `I cannot look you in the face;
I seem so foolish and so broken down.
When you came in my sorrow broke me down;
And now I think your kindness breaks me down;
But Enoch lives; that is borne in on me:
He will repay you: money can be repaid;
Not kindness such as yours.'
And Philip ask'd
`Then you will let me, Annie?'
There she turn'd,
She rose, and fixt her swimming eyes upon him,
And dwelt a moment on his kindly face,
Then calling down a blessing on his head
Caught at his hand and wrung it passionately,
And past into the little garth beyond.
So lifted up in spirit he moved away.