Проснувшись во втором ночном часу,
я долго брёл по тихим коридорам.
Зашёл на кухню и, задернув шторы,
узрел себя на каменном полу.
Был бледен я. Что ж, стало быть, скончался.
И синева рассветная вдали
зияла под луной, а я смеялся,
смотря на тело мертвое в пыли.
Я сел за стол, поставил пару рюмок,
налил нам водки, выпил за двоих.
Мой труп был недовольный и угрюмый,
я отодвинул его к запертой двери.
Часы всё тикали в обратном направленьи.
И ангел в вентиляцию проник.
Я неуклюже опустился на колени,
ругая свой сгнивающий двойник.
За шторами послышалось движение.
Там чудища разлили молоко.
Я видел в нём хмельное отражение
и ангела под дымным потолком.
Он пел мне песню, разливал спиртное.
Я радовался, труп в печали гнил.
Но наше дивное, безумное застолье
вдруг гость незваный утром посетил.
Был в милицейской форме, с протоколом,
Смотрел на труп, ходил туда-сюда.
Я ангела отправил за рассолом,
мы с чудищами пили до утра.
Луна погасла на крыльце, у дома.
Мертвец плясал на кухонном полу.
Я долго брёл по тихим коридорам,
Проснувшись во втором ночном часу...