я зверею, я спешно зверею, нелепо и странно,
знаешь, так, что и горько, и страшно бывает самой;
и мечусь по ступеням, крыльцу, чердакам и подвалам,
и бросаюсь на двери, на стены, на шкаф бельевой;
и слоняюсь по ветхому городу, тихому дому,
и жалею, что строят иные, большие дома,
жмусь подолгу к теплу, но дрожу от чего-то такого,
что нельзя отогреть, что уйдет вместе с утром в туман;
знаешь, это не ловкое соло на низменной ноте,
не забава, не блажь, не интенция нескольких дней:
как лихой человек предает бедолагу гарроте,
так меня тишина обнимает гарротой своей;
ты послушай немного мой голос: не нужно догадок,
я сама расскажу обо всём, что снедает и жжёт;
к сердцу глупому тщетно подкалывать слово «порядок»
можно долго: кровить перестанет со временем от
небольшой, точным взмахом вводимой стерильной иголки;
бестолково глядишь, исподлобья, не слушаешь. нет.
ну да будет!..- отложим давай мы с тобой кривотолки:
вздорный лепет, должно быть, пугает и портит обед.
говори о погоде, я чай заварю, как умею,
задержусь на пороге, прощаясь на несколько лет;
я умнею, ты знаешь, я странно и спешно умнею.
и зверею немного. но это отныне секрет.