Wilhelm Jensen(1837-1911).Lilith
Через историю человечества проходит
От Сотворения прадревняя сага
О дивной красоте женщины.
Её не видел никто из живущих,
Кроме одного; ибо с первым мужчиной,
Но до его первой супруги, была она.
Её звали Лилит; странствующее Солнце,
Узрев впервые её красоту,
Остановилось, а звёзды прервали
Суточный ход и светили благостно
На её лоб. Слетелись ветра,
Море, воздух и молния и улеглись
Пленённые в ладонь Лилит. Её нога
Ступила властно на кору Земного Шара
И цветы увили её царственную главу
Яркими красками. Её дыханием
Наполнились чашечки цветов и взмыли
Вверх трепеща птицы и пёстрые мотыльки,
Растревоженными голосами зазвенел природы
Нестройный хор, ибо ей следовала сама Жизнь.
Глазами, в которых скрывалась Космоса вечного
Тайна, смотрела Лилит на природу
И трепетный взгляд поразил это создание:
В кроне дерева продолжительно дрожал
Лист; он тянулся с вожделением к цветку,
К золотым нитям соседней чашечки;
Цветущими членами извивалась жизнь
И чудовищный, торжествующий крик,
Как «спасибо» бесконечных губ,
Вознёсся впервые пьяный от любви
К небесам. Только Лилит хранила молчание;
Её взгляд перелетел к собственной красоты
Миллионократному отражению и с безмерной
Тоской смотрел на него. Тут открылись
Вторично врата небесные
И в Рай, по образу Господа
Созданный, ступил первый Человек, ослеплён,
Как космические светила, глазами Лилит;
Она выпрямилась и протянула руку,
Всемилостивейше согнула колени
И предложила: «Будь моим». Однако его пронзил ужас
От её красоты и горячей жажды
Звёзд очей и он бежал с криком:
«Отец, дай мне жену, а не богиню!
Дай мне существо, которое покорно,
Принадлежит мужчине, а не мужчина ему.
Дай мне мать рода человеческого,
Которая охотно принимает, но не вожделеет!»-
Воскликнул он и рядом с ним стояла Ева
И прижимала испуганно и стыдливо краснея
Лоб к его груди.
В этот миг
Задрожала Земля до основания. В безумно-дикой судороге
Исказилось божественное лицо Лилит;
С её лба исчезло сияние солнца.
Первая ночь охватила холодным дождём
Земной Шар и из глаз Лилит
Произошёл первый потоп слёз, первая горькая смерть
Тысяч жизней.
А на каменном ложе
Надёжного грота уныло праздновала
Первая человеческая пара первую брачную ночь.
Не было солнца, тлеющие костры желания
Растекались в их объятиях,
Тусклый месяц заливал холодным светом
Мастерскую будущего рода.
Впервые усталый от любви лежал
Мир и сон смежил его веки.
Тут с одинокой заоблачной вершины горы,
На которую она сбежала, спустилась Лилит;
На плечи её был наброшен покров Сна.
Уверенными шагами в свадебные покои
Вошла она и склонилась над ложе
Дремлющих супругов. И медленно вытянулась
Её рука и тронула золотой волос
На её виске и рта дыханием подула
И взволновалось зерновое поле,
И по колосьям прошёл летний ветер.
И рукой коснулась загадочных глаз
И наполнился эфир высоко над полем
Своей синей тайной
И одновременно с печалью на лбу Лилит
Пролегла тень облаков и исчезла -
И она сложила губы в непонятное
Тихо-жалобное слово и снова прошелестели
Верхушки деревьев тёмный звук,
Ручей внял ему, бормочущий родник,
И на могучей спине понесло
Море его дальше, от берега к берегу; -
Лилит молвила и её голос дрожал:
«Несчастлив буде сын в лоне матери,
Проклят род; тебя вытолкнет рука
Господа из Рая.
Ты спишь, а тысячелетия дремлют в тебе -
Я не гневаюсь на тебя, бледнощёкая баба,
В боли будешь рожать ты потомство,
И цвести и вянуть в страхе и алчности.
Огонь небесный, который я вам дарила,
Вы украдёте и трясясь в ночи,
Как воры, будете скрывать ужасную кражу;
Вы будете противиться высокому,
Пачкать чистое, позорить божественное.
Ибо, давно заблудшие со дня рождения
Меня будете искать столько, сколь вы есть;
Как песчинку в пустыне, как волну в океане
Меня, которая вашей матери совет
Изначально дала, которая нежной рукой
От души толкнула вас назад, к вашему Господу,
Но для всех останусь незримой
И никого из рождённых не приведёт путь
Назад на родину, которую я вам предложила.
Мне остаётся только одно: в качестве приданого вам
Предоставить, что иногда похожий луч
Утраченного счастья закрадётся вам в души-
В ветра кружении и в туч движении,
В бесконечной синеве и в шатком стебельке,
В бормочущем роднике и в шумящем море
Тогда растяните мой волос и повеет дыхание
Моих губ на вас.
И упала слеза из глаз Лилит
И обожгла лоб
Юной матери. Объяла
Одинокую женщину бесконечная скорбь
И она схватилась за горячую, страстную грудь
И жуткую, вопиющую тоску
Вбросила она в тесное человеческое сердце,
Что перед ней было зачато в лоне Матери
И воскликнула: «Я дарю её каждому, кто меня ищет,
Проклиная, чтобы он был нищ, как я,
Благословляя, чтобы он богоподобным
Чувствовал в боли себя, как я».
Она крикнула это и убежала.
Шум вырвал первую человеческую пару
Из тяжёлого сна. В поте лица своего
Добывала она хлеб насущный
И мрачная сага вещает
Временами
О чудесной красоте женщины,
Что онемевшая от муки человеческая грудь
С неземным диким жаром сгорела
И её пепел вознёсся к богам.
Перевод с немецкого 18-19.08.15.
Lilith
Es geht durch die Geschichte der Menschheit
Von Anbeginn alturalte Sage
Von eines Weibes Wunderherrlichkeit.
Die hat der Lebenden Keiner geschauet,
Als Einer allein; denn mit dem ersten Manne,
Doch vor der ersten Gattin war sie da.
Sie hiess Lilith. Die wandelnde Sonne,
Als sie zum ersten Mal ihre Schoenheit
Erblickt, hielt inne, und Sterne brachen
Den Bann des Tags und leuchteten selig
Auf ihre Stirn. Es kamen die Winde,
Das Meer und die Luft und der Blitz, und sie legten
Gefangen sich in Lilith’s Hand. Da trat
Ihr Fuss beherrschend die Rinde des Erdballs,
Und Blueten umwogten ihr koeniglich’ Haupt
In gluehenden Farben. Da wehte ihr Atem
Belebenden Hauchs in die Kelche, und Voegel
Erhoben sich schmetternd, buntglaenzende Falter,
Aufjauchzende Stimmen durchklangen der Wildnis
Verstricktes Gewirr, denn ihr folgte das Leben.
Und mit den Augen, drin des Weltalls ewiges
Geheimnis lag, sah Lilith auf sie nieder.
Und ein zitternder Schauer durchlief die Schoepfung:
Im Baumeswipfel verlangend bebte
Das Blatt; es streckte begehrend die Blume
Zum Nachbarkelche goldarmige Faeden;
Mit bluehenden Gliedern verschlang sich das Leben,
Und ein ungeheurer, ein jubelnder Schrei,
Wie Einer unendlichen Lippe Dank,
Brach zum ersten Male wonnetrunken
Zum Himmel auf. Nur Lilith blieb stumm;
Ihr Auge ueberflog der eig’nen Schoenheit
Millionenfachen Abglanz, und mit unermessner
Sehnsucht sah es empor. Da oeffnete
Zum zweiten Male sich des Himmels Woelbung,
Und in das Paradies, nach Gottes Bild
Geschaffen, trat der erste Mann. Aufglaenzten
Wie Weltallssonnen die Augen Liliths;
Sie hob sich empor und streckte die Hand,
Und die Allesbeglueckende beugte das Knie
Und bat: „Sei mein.“ Ihm aber grauete
Vor ihrer Schoenheit und dem hei;en Durst
Der Augensterne, und er floh und rief:
»Gib, Vater, mir ein Weib, nicht eine Goettin!
Gib mir ein Wesen, das, untertan,
Dem Manne gehoert, nicht ihm der Mann;
Gib mir eine Mutter des Menschengeschlechtes,
Die willig empfaengt, doch nimmer begehrt —“
Er rief’s, und Eva stand an seiner Seite
Und schmiegte furchtsam und in Scham erroetend
Die Stirn an seine Brust —
Da bebte jaeh
Der Erde Grund. In wahnsinnswildem Krampf
Verzerrte sich das Goetterantlitz Lilith’s;
Von ihrer Stirne schwand der Sonne Glanz,
Die erste Nacht umfing mit kaltem Schauer
Der Erde Rund, und Lilith’s Aug’ entstroemte
Die erste Traenenflut, der erste bittre Tod
Von tausend Leben.
Doch im Felsenbett
Der sicheren Grotte fluesternd feierte
Das erste Menschenpaar die erste Brautnacht.
Nicht war es die Sonne, die gluehenden Brands
Verlangen goss in der Glieder Umarmung,
Der bleiche Mond durchfloss mit kuehlem Schein
Die Werkstatt eines kommenden Geschlechtes.
Zum ersten Male liebermuedet lag
Die Welt, und Schlaf bedeckte ihre Lider.
Da vom einsamen Wolkengipfel des Bergs,
Auf den sie gefluechtet, erhob sich Lilith;
Sie warf um den Nacken den Mantel des Traums,
Und unbeirrbaren Schritts in das Hochzeitsgemach
Trat sie ein und beugte sich ueber das Bett
Der schlummernden Gatten. Und langsam streckte
Sich ihre Hand und griff das goldene Haar
An ihrer Schlaefe, und des Mundes Hauch
Verwehte es, und wogend stand ein Kornfeld,
Und durch die Aehren ging der Sommerwind.
Und mit der Hand die raetselhaften Augen
Beruehrte sie, da woelbte der Aether
Hoch ueber der Ferne sein blaues Geheimnis,
Und gleich dem Kummer auf Liliths Stirn
Zog Wolkenschatten daher und verschwand —
Und sie regte die Lippen zu unverstand’nem
Leisklagendem Wort, und weiter rauschten
Die Baumeswipfel den dunklen Klang;
Der Bach vernahm ihn, die murmelnde Quelle,
Und auf gewaltigem Ruecken trug
Das Meer ihn fort von Gestad’ zu Gestad’ —
Und Lilith sprach und ihre Stimme bebte:
„Ungluecklicher Sohn in der Mutter Schoss,
Unselig Geschlecht, dich stiess die Hand
Des Ahnherrn aus dem Paradies.
Du schlaefst und Jahrtausende schlummern in dir —
Ich zuerne nicht dir, bleichwangig Weib,
Mit Weh gebaeren wirst du die Menschheit
Und bluehen und welken in Furcht und Begier.
Die Flamme des Himmels, die ich euch bot,
Ihr werdet sie stehlen, und zitternd in Nacht
Wie Diebe verbergen den heimlichen Raub;
Das ewig Hohe, ihr werdet’s erwiedern,
Das Reine bestecken, das Goettliche schmaehn.
Denn, lang umirrend vom Tag der Geburt,
Mich werdet ihr suchen, so viele ihr seid,
Ob wie Koerner des Sands, wie Wellen im Meer.
Mich, die zu eurer Mutter der Rat
Des Anfangs schuf, die mit zagender Hand
Vom Herzen zurueck euer Ahnherr stiess.
Doch wird mich fuer der Keiner erschaun,
Und keinen Geborenen fuehrt der Weg
Zurueck in die Heimat, die ich euch bot.
Mir bleibt nur das Eine, als Mitgift euch
Zu leihen, dass manchmal ein ahnender Strahl
Des verlorenen Gluecks eure Seele beschleicht —
Im Windesflug und im Wolkenzug,
Im unendlichen Blau und im wogenden Halm,
Im murmelnden Quell und im rauschenden Meer
Da streift ihr mein Haar und da wehet der Hauch
Meiner Lippen euch an.
Und eine Traene fiel
Aus Lilith’s Aug’ und brannte auf der Stirn
Der jungen Mutter, Es ueberkam
Das einsame Weib mit unendlichem Bangen,
Und sie griff in die heisse, verlangende Brust,
Und die ungeheure, die jammernde Sehnsucht
Warf sie hinein ins enge Menschenherz,
Das vor ihr in der Mutter Schoss empfangen,
Und rief: „Ich geb’ sie jedem, der mich sucht,
Zum Fluche, dass er elend sei, wie ich!
Zum Segen, dass er goetteraehnlich sich
Im Schmerze fuehl’ wie ich!“
Sie rief’s und floh.
Aufruhr verstoert das erste Menschenpaar
Aus schwerem Traum. Im Schweiss des Angesichts
Warb es sein Brot, und dunkle Sage klingt
Nur hie und da im Menschenleben auf
Von eines Weibes Wunderherrlichkeit,
Das eine qualverstummte Menschenbrust
Mit ueberirdisch wilder Glut verbrannt
Und ihre Asche zu den Goettern trug.
Wilhelm Jensen