Иногда ты просыпаешься без дыхания.
Маревная туча накрывает чужие крыши,
Её края разят солёной желтизной, тенями,
Внутри неё одна задача - мономания.
Марево из беспамятства, тишины и уныния,
Туча - Ночь, которая ничего не слышит.
А я слышу.
То, как тёмные сны твои у тебя же под боком хрипят,
И как непозволительно дерзко всасывают в себя,
Как морской песок, гнилая тина, любовный яд.
Твои капилляры для них - выжигание и резьба.
Сон - есть бесстрашие.
И я не сплю, я не могу, просто не могу спать.
Потерять твой присвист и дремлющий всхлип,
И тело твоё из постели моей наконец прогнать, -
Для меня есть сущий ужас и дурманящий миф.
Ты просыпаешься, не вздрагивая.
Не открываешь малину глаз, не стараешься встать,
И если бы твои рваные губы имели хоть какое-то рвение,
То проклинали бы Гипноса и всех его сыновей.
И внутри тебя те же сумерки да рудник забвения.
Многие боятся проснуться с осознанием,
Что второе сердце безмолвно и мертво.
И что для утреннего поцелуя не найдётся никого,
А единственные губы полны мертвым упованием.
Я лишь боюсь услышать от тебя
Дыхание.
Сверх-максимально-обильно движущееся,
Заполняющее твои лёгкие до предела,
Пока не треснет сердечная петля.
В твоей голове что-то нечеловеческое.
И у внутреннего твоего человека
Существует одна проблема:
Через один обход Земли и мёртвых комет
Внутри тебя не останется ни Бог, ни Свет,
Ни дьявол и ни сверх-человек,
Ни "тяжко" и ни "легко".
Внутри тебя останется августовский снег,
В значит "точка", " пропасть" и "ничего".
Маревная влажная простыня над городом
Куполом обрисовывает всю нашу свободу.
Каждую ночь я не сплю, считаю твои
Выдохи и пульсирующие радары.
Каждую ночь, из года в год,
Через истории, часы, века
Тебе сняться кошмары.