Стояла берёза на краешке леса.
Была хороша и стройна как невеста.
Шумела ветвями, шушукалась с ветром,
к ней птицы стремились с добром и приветом.
Но как-то однажды, в начале недели,
по снегу к ней двое саней подлетели.
Горластых парней соскочила ватага -
на лицах румянцем светилась отвага.
Коней привязали. Посыпались шутки.
Потом полетели на снег полушубки,
а после и шапки, им вслед – рукавицы:
негоже работникам в тряпки рядиться.
Взревела тугая стальная железка.
Шарахнулось эхо над кромкою леса,
и где-то зависло под куполом синим,
лишь хлынул с макушек серебряный иней.
Упала берёза без крика, без стона.
С соседнего дуба поднялись вороны.
Потом топоры зачастили, как дятлы,
срубая ей ветви в запале азарта.
Но вот уже начисто убраны сучья.
Лежала бедняжка в сугробе колючем
вся белая, гладкая, будто нагая -
ещё не мертва, но… уже не живая.
Потом её долго на части делили:
пилили, пилили, пилили, пилили…
Мешались со снегом опилки, как слёзы.
Вот так, в одночасье, не стало берёзы.
«Ну, славно!» - воскликнул распаренный малый, -
«Подальше проедем – другую завалим!»
И все засмеялись - довольно и дружно -
не зря постарались, товар – то, что нужно.
И только один (чуть постарше годами),
окинув пустое пространство глазами,
стал строг и задумчив и странно невесел
и шумным товарищам тихо заметил:
«Эх, братцы! Да мы ведь преступники с вами.
Такую красавицу сделать дровами!!!
Не скоро закроется этот прогал…», -
и медленно куртку застёгивать стал.
20.08.2015