( собачья быль )
Пройдя равнины и болота,
Вломился разъярённый враг.
Взорвал наш дом, взломал ворота,
Устроил нам разгром, бардак.
Сбежали крысы все. Недаром
Орали кошки и коты:
«У нас чутьё – задаст всем жару.
Спасайся бегством от войны».
И нам не справиться с пожаром –
Нет здесь поблизости воды.
Недаром, всё-таки, недаром
Скулили псы, поджав хвосты.
Стреляли фрицы по собакам
И вешали на ту сосну.
В сторонке дед сидел и плакал –
Убили старую Муму.
Нажат курок…опять осечка.
Ещё немного поживу.
Удрал, нашел одно местечко.
До ночи отлежусь во рву.
Два дня в лесу и на болоте
Я жил, охотясь кое-как.
Держался на автопилоте.
Я был один из доходяг.
Я помнил тёплые ладони
И голос, кликавший меня.
Из опыта, наверно, понял,
Что и у деда есть душа.
И у него болит сердечко,
И он теперь один, ничей.
Сидит под звёздами на печке
Среди взъерошенных грачей.
Я одурманен дикой мятой.
Из тьмы лесной, из мглы сырой
Плетусь к нему с подбитой лапой,
А он беспомощен, слепой.
Сидит, вороньи гладит крылья
И с нею разговор ведёт.
Сухую корку хлеба с пылью
Она с руки его клюёт.
Осталась только эта печка
Средь головешек и камней.
Найти бы дедову аптечку
И лапу полечить скорей.
Дым в атмосфере горький, резкий.
На всём молчания печать.
Здесь расставаться больше не с кем
И больше некого встречать.