Если найдешь и успеешь
выдать, пока не закрылись
двери за мной, это слово,
может быть, я и останусь.
Слово, единственно, слово,
властвует и повинует
особью, взятой отдельно,
и повсеместно всем миром.
Я же, судья вороватый,
лести не чуждый взаимной,
все принимаю, все славлю,
но отправляю в корзину
слово, единственно, слово,
и ничего, только это, –
вдох на пороге признанья,
или забытое эхо.