Когда тяжёлый воздух обречён,
И он бедою лютою стремится,
Мне остаётся только небосклон
И тайная, печальная страница –
России. Ведь она ещё жива?
Иль время совершает умиранье –
Её судьбы? Она свои права
Не отстоит в потоке Мирозданья?
…И вот в холодный предрассветный час,
Когда кромешный холод ломит душу,
Мелькнёт прозрачной тенью тайный глас,
Слова скользнут: «Смотри незримо… слушай…»
И в этот миг, когда уже не жаль
Ни жизни мутной, ни её волнений,
Всех предков род, их взоры и печаль
Появятся мерцающим виденьем!..
Ведь что бы не вершилось на Земле –
Они являют Замысел Великий…
Лишь луч блеснул – и я опять во мгле:
Губитель смотрит, мощный и безликий.
Он душу тянет в свой водоворот –
Всё рушится! Движенье бесполезно…
Но повелительно опять зовет
Дух Замысла, преодолевший Бездну!
На самом дне обрушенной души
Он оставляет тайное причастье...
На миг возможное оно в тиши
Средь судорог, страданий и несчастий…
...И к роду род, как сладостный магнит,
Зовёт императивное влеченье...
И Замысел над Бездною горит –
Он победитель, вечность и рожденье...
Но возропщу я вновь:"Для нас доколь
Темны дороги будут Мирозданья,
Тенётами являя страх и боль,
А караулом – тяжкие страданья?!"
И... в отблеске незримого лица
Печальный голос явит воздаянье:
"В скорбях пребуду с вами до конца,
До вашего... последнего... дыханья".