Бывало так: ни радости, ни горя;
дорога – то лежневка, то большак;
над головою небо голубое,
а под ногами рытвины и шлак.
Да ты и сам шагал по той дороге,
и что тебе я нового скажу!
Мои слова о вечности и Боге,
о мудрости, подобны камышу:
качаются, шумят весь день без толку,
а главного не скажут никому,
всю ночь, надвинув на глаза ермолку,
я их шепчу себе лишь одному,
и еле слышу сам – такая пытка,
которую уже не повторить,
как будто плачет на ветру калитка:
– Хотела пить,
хотела пить,
хотела пить.