И сам себе злобный баклан
Волною оторванный ветра.
"Попутного" рявкнет курган
И скроется в сизых просветах.
За чуйкою следуя тихо
На чунях уже пыль веков.
Бакланы рубашки рвут лихо
Без счета приняв тумаков.
Он сам себе злобен и губы
Обкусаны смехом в кровь
За то, что его не любят,
За то, что и в глаз, и в бровь.