Под столом тихо и уютно. Длинная скатерть, с золотыми кистями до пола, скрывает ото всех. Сижу, раздумываю, как сбежать в лес от бабушки. Послышались шаги.
– Ленушка! Где ты, стрекоза? Под столом, поди? Вылезай!
Чувяки добрели до стола, постояли и зашаркали назад. Бабушка любила чувяки, тапочки были ей не по нутру. Делаю вздох и на карачках тихо ползу вслед за бабулей, одновременно разглядывая дорожку – подмести надо или ещё ничего? Я пошла в первый класс, уже неделю учусь. Ничего интересного! Читать я умею давно, считать тоже, а потому в школе мне скучно проходить азбуку. На уроках я разглядываю своих одноклассников и мечтаю скорее добраться домой. Вернее, забежать в дом, переодеться и уйти в лес, куда меня тянет всеми правдами и неправдами. Дело в том, что этим летом произошло нечто важное – знакомство с Грошиком. На самом деле его зовут Грокхшх с каким-то непередаваемым окончанием. Случилось это в июне. Поливая свои «зеленушки», я раздумывала, чем заняться. Папа и мама на работе, брат гуляет со сверстниками, а бабуля колдует у плиты.
Поскольку в «садке» мне разрешали гулять сколь угодно долго, то в это утро я решила, наконец, потихоньку ускользнуть. Крикнув: «Бабуль, я в садок!», заспешила в дальний угол, где была калитка. На мгновение мне стало страшно – а вдруг там и вправду медведь, как говорили мама и бабушка? Тряхнув головой, отгоняю плохие мысли, решительно открываю калитку, но выйдя, останавливаюсь, покусывая губу. Потом осторожно накидываю сверху кольцо из алюминиевой проволоки, соединяя колышки калитки и ограды. Всё! Я это сделала! Ступаю на тропинку, не торопясь, прохожу несколько шагов. Закрыв глаза, стою некоторое время, вслушиваюсь. Мне надо уловить настроение леса, вжиться в течение его жизни, стать частью происходящего здесь. Затаив дыхание, начинаю слышать, как вздыхают деревья: «Кто это тут пришёл?» Трава тихонько трогает щиколотки, знакомясь со мною, тёплый ветерок шевелит волосы, играет моими бантиками в косичках, мухи, осмелев, зажужжали вокруг, птицы защебетали. Открываю глаза, и, наклонившись, прикасаюсь к мяте, что буйно растёт вокруг. Пропитавшись запахом, улыбаясь, иду далее по тропе. Пока мне известен только этот путь, так по нему и пойду! Ныряю между лопухами, они смешные и весёлые – всегда норовят похлопать меня по плечам и спине. Поворот, ещё один...ой! Нога подвернулась! Неловко падаю прямо в крапиву, тут же подскакивая - вот досада! Слёзы непрошено брызнули из глаз, я готова разреветься во весь голос, но сдерживаюсь – сама виновата, надо под ноги смотреть! – только всхлипываю и яростно тру щиколотку. Вскоре боль утихает. Осторожно делаю несколько шагов и присаживаюсь на тёплый пенёк. Раздумываю, вернуться или всё-таки подняться выше по тропинке? Неужели моё приключение закончилось? Становится ужасно жалко себя, и я всё же реву, закрыв лицо руками. Осторожный толчок в правое плечо. Оглядываюсь. Никого! Что за шутки? Хлюпаю носом, моргаю влажными ресницами, ладошкой вытираю лицо. Сзади хрустнула ветка. Медведь?! Сердце ухнуло и заколотилось. Закрываю глаза, тихо шепчу: «Мамочка!» Кто-то ласково гладит по голове и шепчет в ухо: «Грокхшх …»
– Кто? – спрашиваю, не открывая глаз.
– Грохшкх…
– Это как?
Тишина. Открываю правый глаз. Никого! Закрываю.
– Кто ты? Где ты? Почему я тебя не вижу?
Тихий смешок.
– Меня нельзя видеть.
– Почему?
– Нельзя и всё!
Раздумываю.
– А ты будешь со мной дружить?
Вздох за спиной.
– Можно, только никому не говори, иначе накажут.
– Что я, маленькая что ли! Я в школу иду в сентябре, мне уже семь лет!
Молчу немного, потом спрашиваю:
– А ты какой?
– Лесной!
– Ты взрослый?
– Нет, конечно! Стал бы взрослый с тобой говорить!
Это верно. Жалуюсь:
– Ногу подвернула, болит…
За спиной неловко сопят.
– Это я тебе под ноги корягу сунул.
– Зачем?
Молчание.
– Злишься на меня? Чего молчишь?
– Сейчас. Видишь, впереди корни пихты торчат?
– Ну!
– Засунь ступню между ними.
Я делаю, что мне говорят.
– Теперь вот так!
Меня резко крутануло вправо, в ступне что-то щёлкает и боль моментально проходит. Я смеюсь:
– Здорово!
– Ногу лопухом укутай и посиди ещё немного.
Сажусь на пенёк и, сорвав растение, тщательно обматываю распухшее место.
Некоторое время молчу, потом, подставив лицо солнышку и прикрыв глаза, говорю:
– Меня зовут Алёнка, можно Лена, а тебя как, я не расслышала.
В ответ снова доносится что-то похожее на Грохшкх…
Задумчиво потеребив ухо, предлагаю:
– Может, как-то иначе? Например, Грошик? А?
Что-то прохладное нежно трогает мою щёку, слышится тихое протяжное: «Да-а-а-!»
– Ну, и славно!
Мне становится весело и легко. У меня есть друг! И не просто какой-то, а лесной! Жаль, конечно, что его нельзя увидеть, зато он многое знает и, судя по всему, лес к нему прислушивается. С сожалением смотрю в небо, солнышко уже высоко бабуля может спохватиться. И тут же слышу далёкое:
– Алё-ё-ё-нушка!
Всё, пора вниз! Бросаю через плечо:
– Грошик, пока!
Как можно быстрее скольжу по лесной дорожке. Теперь она чистая и на удивление удобная. Пробираюсь в садок, закрывая калитку и чинно иду к колодцу.
– Ты где была? – подозрительно смотрит бабушка.
– Так, вдоль ограды гуляла.
– А чего не откликалась? – вопрошает она.
– Чего откликаться-то? Здесь я!
Бабушка машет рукой и уже поворачиваясь, замечает царапину на ноге.
– Покарябала что ли?
– Да, – небрежно машу рукой, – немного.
– Ох, влетит тебе от мамани! Ладно, пошли кушать!
Я плетусь следом за бабушкой, раздумывая о том, что у взрослых есть одна очень нелепая черта – они постоянно хотят накормить меня. Как будто, я голодаю! Смиренно ополаскиваю руки и сажусь за стол, где стоит огромное блюдо с пирожками и стаканом холодного молока. Бабуля благодушно смотрит на меня, ожидая похвалы. Ну, всё, думаю, мне капец, меньше двух пирожков съесть нельзя. Почему они (взрослые!) уверены, что лучше знают, сколько мне надо есть и когда? Делаю радостное лицо и начинаю жевать, лихорадочно соображая, как бы улизнуть.
– Бабуль, – прожевав первый кусочек, начинаю хитрить, – а вот если на улице есть, то, говорят, что аппетит становится лучше!
Всё, что касается моего аппетита, для бабули свято. Она немного молчит, потом улыбается:
– Хорошо! Пошли во двор!
Ура! Цель близка! А во дворе у нас кто? Правильно, наш пёс, Дозор! А он ещё никогда в жизни не отказывался от еды, тем более от пирожков. Проверено! Я сажусь на скамеечку и делаю псу знак – молчи, делай вид, что спишь. Дозор всё отлично понимает! Он следит за мной сквозь прищур, тихонько двигая носом. А я перехожу ко второму моменту, делая страшные глаза:
– Бабуль, посмотри, ворона над цыплятами!
Бабушка резво вскакивает и бежит к загородке . Дозор поднимает голову и ловит наполовину съеденный пирожок. Я хватаю второй, отламываю половину, бросаю собаке. Бабуля возвращается, я мирно ем «второй» пирожок.
– Ой, бабуль, пирожки объедение просто!
Она расплывается в улыбке.
– Ещё один съешь, внученька!
– Я же объемся! Мне плохо будет!
Однако, послушно беру пирожок и подмигиваю Дозору.
– Пойду, полежу немного.
– Иди, – умиротворённо соглашается бабушка, – пусть жирок завяжется!
Ага! Сейчас! Как же, завяжется! Пирожок летит к Дозору, в мгновение ока проглатывается, а я осторожно вылезаю в окно и бегу по направлению к лесу. Меня там ждёт Грошик – мой новый друг!