Трава золотая звенит на рассвете прозрачном.
Листва золотая. Высокое небо над ней.
Священная Роща…
Владыка – и праздный, и мрачный –
Велел в её сени направить усталых коней.
А ехали долго и дней не считали крылатых,
В полях оставляли холмы одиноких могил.
Тяжёлые кони, железные всадники в латах
Свернули с дороги, подняв голубиную пыль.
Подъехали, спешились, лагерь походный разбили.
Носилки Владыки коснулись прохладной земли.
Забили оленей и быстро костры запалили,
Священную Рощу под корень на треть извели.
Суровый Владыка поднялся с походного ложа,
Легонько играя литой рукояткой кнута
(Небось, зачесалась рубцами изрытая кожа
Хромого калеки, смешного урода шута!)
Владыка обвёл Священную Рощу очами –
Листву золотую качнуло сырым сквозняком,
И травы умолкли, и птицы в ветвях замолчали,
И цокать родник перестал в тишине языком.
«Священная Роща? – Владыка нахмурился пуще. –
Пред Богом Великим негоже гордиться и Нам.
Эй, кто там, живее рубите священные кущи!
Живее кладите до неба высокого Храм!»
И вот застучали мечи по стволам что есть мочи.
Цветами костры на священных полянах цвели.
Всесильный Владыка желал, и рабы его к ночи
До неба высокого храм золотой возвели.
Уехал Владыка, лишь ночь запрокинула днище
При первых лучах тяжело восходящего дня.
На месте священном зловеще чернели кострища.
И зарево тлело лизавшего стены огня.
1987 год. Из книги "Попытка возвращения" (2002)
Иллюстрация Елены Зерновой (фото автора)