Интересно, наверное, жить в образе,
Про таких говорят-в тихом омуте,
Ведут себя, примерно, как мрази те-
Сама кассир, но вся бл**ь в золоте.
На каждом гнутом пальце, йоптэ, гайка,
Надеюсь, хотя бы, не от разного болта,
Конечно же, она прекрасная хозяйка,
И так за внутреннюю красоту ценна.
Но суть не в этом, не в показухе дело,
Смущает выпер тошнотворной няшности,
Не столь воды, а сколь дерьма вмещает тело,
И так недалеко от светлого до пошлости.
Тут если вдуматься, то в тихом омуте
Окажется не только выводок чертей,
С такими оставляйте мысли в холоде,
И ключ сломайте от души дверей.
За каждым омутом - двуликий Янус,
Неискренне и правды нет в лицо,
Тебя и облизнут и поцелуют в анус,
И даж почешут, как про зайца и крыльцо.
А я, видимо, старой прокатки валенок,
Помнящий биографию Бродского,
Сейчас же слово хорошо заменили на ок,
И из магнитолы не услышать Высоцкого.
Не радуют эти двуличные золушки,
Что только и дело сбегали с бала
А я искал искренность в горлышке,
И правды хотел, пусть она и всех зае*ала.
Ходить по лезвию - опасное занятие,
А рвется там, где,чаще всего, тонко,
И то двойное, мелочное восприятие,
Читалось, как детское вранье ребенка.