Застучавшая осень смотрела в глаза,
Грустью улиц – дождливое небо.
Набухая сквозь сито, стучала слеза,
И дробило уставшее тело
И души столь молчавшей минута прошла,
Когда капли сбиваясь - хладили.
Напоили, будили от тяжкого сна,
От музейной скопившейся пыли.
И нахлынуло скопом, что ведал всегда,
Осознаньем окрестного мира.
Словно демон забытый, со злобой кляня,
Верованья гремевшего пира.
Это тело корежат – такие слова,
Что волною исходят от сердца.
И дрожа и волнуясь, напишет рука,
То, что вы прочитаете с ленцой.
Сколько будет написано светлых тонов,
Полосатых от прописи листьев.
Сколько проб и обманных до боли шагов,
До признанья достав и услышав.
Гром оваций желанный, дрожащей волной,
Вдруг проймет и пойму я с улыбкой.
С сожаленьем пойму, что был лучше другой ,
Я когда то писавший с ошибкой.