Четвертая и заключительная часть «Немного о танка». Начало:
http://www.stihi.ru/2014/02/20/8221
http://www.stihi.ru/2015/02/10/443
http://www.stihi.ru/2015/07/31/1522
В этой части мне хочется обратить внимание на эстетические категории японской поэзии. Вспомним, что такое танка.
Танка это пятистишие , которое должно состоять из 31 слога в таком порядке: 5-7-5-7-7. Обычно в первых трех строках заключен какой-нибудь образ, а в оставшихся двух – его восприятие поэтом… или наоборот. Несмотря на жесткую схему, танка очень музыкальны и их принято читать напевно.
В мире у меня
Ничего нет своего -
Только, может быть,
Эти горы и моря,
Что в картину перенёс...
Танка поэта Окума Котомити (1798 - 1868)
Перевод В.Сановича
Японские пятистишия - это поэтический экспромт, сложенный по конкретному случаю. Танка слагали не только поэты, их слагали императоры и простолюдины. Пятистишия складывались по всякому поводу: при встрече и расставании, на пиру и в странствовании, по поводу вечной разлуки и при заключении любовного союза, во время празднеств и обрядов, во время проводов в далекий путь и во время поэтических турниров. "Этими стихотворениями окружается всякое событие и происшествие, всякое перживание, любая эмоция". *
И когда удивляются, что танка автор пишет каждый день, то вот это удивление и удивляет. Представим такую ситуацию – посыльный принес письмо даме от кавалера. А она ему говорит – За ответом приходите месяца через три. Такого не было – дама давала ответ в стихах через несколько минут.
Японцы вслушиваются в несказанное и любуются невидимым, они мастера намека и подтекста, чувствуют прелесть недоговоренности. Мерилами красоты у японцев служат четыре понятия - саби, ваби, сибуй и югэн.
Слово первое - "саби". Красота и естественность для японцев - понятия тождественные. Все, что неестественно, не может быть красивым. Но ощущение естественности можно усилить добавлением особых качеств.
Считается, что время способствует выявлению сущности вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в следах возраста. Их привлекает потемневший цвет старого дерева, замшелый камень в саду или даже обтрепанность - следы многих рук, прикасавшихся к краю картины.
Вот эти черты давности именуются словом "саби", что буквально означает ржавчина. Саби, стало быть, - это неподдельная ржавость, архаическое несовершенство, прелесть старины, печать времени.
Так традиционный японский чайник из необожженной глины впитывает в себя аромат чая, который в нем заваривается. Чай из такого чайника со временем становится все более вкусным, а сам чайник ценится все выше. Японец скажет, что чайная чашка стала совершенной только тогда, когда она из-за перепада температур покроется изнутри кракелюрами — сеточкой трещин.
Если такой элемент красоты, как саби, воплощает связь между искусством и природой, то за вторым словом - "ваби" - виден мост между искусством и повседневной жизнью.
Понятие "ваби", подчеркивают японцы, очень трудно объяснить словами. Его надо почувствовать.
Ваби - это отсутствие чего-либо вычурного, броского, нарочитого, то есть в представлении японцев вульгарного. Принцип Ваби отражает стремление японцев к простоте и чистоте стиля. В японской культуре не место всему нарочитому и непрактичному. Настоящие японские по духу вещи практичны, и утилитарны. В этом японцы видят особый вид красоты
Ваби - это прелесть обыденного, мудрая воздержанность, красота простоты.
Со временем эти два понятия: Ваби и Саби слились в одно — «сибуй», которое стало третьим принципом красоты по-японски. Это понятие отражает представление японцев о хорошем вкусе. Если вещь отвечает принципу «сибуй», это значит, что она создана из материала, подвергнутого минимальной обработке, и отлично выполняет свои функции. Сочетание именно этих качеств в одной вещи делает её по-настоящему привлекательной для японцев.
Сибуй, таким образом, означает окончательный приговор в оценке красоты. На протяжении столетий японцы развили в себе способность распознавать и воссоздавать качества, определяемые словом "сибуй", почти инстинктивно. В буквальном смысле слова сибуй означает терпкий, вяжущий.
Произошло оно от названия повидла, которое приготовляют из хурмы.
Сибуй - это красота простоты плюс красота естественности. Слово "сибуй" воплощено в терпком вкусе зеленого чая, в тонком, неопределенном аромате хороших духов.
Сибуй - это первородное несовершенство в сочетании с трезвой сдержанностью. Все искусственное, вычурное несовместимо с этим понятием.
Понятия "ваби", "саби" или "сибуй" коренятся в умении смотреть на вещи как на существа одушевленные. Если мастер смотрит на материал не как властелин на раба, а как мужчина на женщину, от которой он хотел бы иметь ребенка, похожего на себя, - в этом отзвук древней религии синто.
Тайна искусства состоит в том, чтобы вслушиваться в несказанное, любоваться невидимым.
В этой мысли коренится четвертый критерий японского представления о красоте.
Он именуется "югэн" и воплощает собой мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности..."
Под этим словом в стране восходящего солнца понимают потаенную, скрытую от невнимательного взгляда красоту, спрятанную в глубине вещей. Японский исследователь Кенко Иошида, живший в XVIII веке считал, что любая законченность, завершенность делает вещь мертвой. Только некая недосказанность, приносит зрителю радость и успокоение. Именно поэтому японское искусство не склонно использовать симметричные объекты, которые олицетворяют завершенность.
Как же эти принципы реализуются в традиционном японском жилище? Обычно в нем — минимум мебели и других предметов интерьера, зато много свободного пространства и света. Посередине комнаты обычно находится сердце дома — утопленный в пол очаг. Вокруг него — низенький столик и подушки для сидения. Весь домашний скарб убран во встроенные шкафы или в специальные ящики под полом.
В эпоху Камакура югэн выражает впечатления и чувства, которые испытывает человек, который созерцает лунный свет, струящийся сквозь дымку проплывающего облака, или когда он любуется кружением снежинок, сверкающих подобно серебру. Югэн вмещает в этом образе нечто новое: прямое указание на причастность к свету и сверканию, но свету холодному, отрешённому - это прохлада буддизма. Стихи, рисовавшие такие картины, назывались "в стиле югэн". Для них характерна пронизанность грустью.
Типична песня Фудзивары Сюндзэй:
***
Вечер...
Осенний ветер в поле
Пронизывает меня,
И кричат перепела
В селенье "Густая трава"...
***
Здесь нет никаких замысловатых технических приемов. Все построено на символике и подтексте. Каждое слово поэта представляет собой эмоциональную метафору, символ. Вечер символизирует грустные раздумья, пронизывающий осенний ветер - традиционный образ щемящей тоски. Крик перепела - символ одиночества. Густая трава - образ заброшенности, покинутости.
Или такие стихи.
Когда ночь наступает,
Ночь, как черные ягоды тута, -
Там, на отмели чистой,
Близ деревьев хисаки,
Часто плачут тидори...
/Ямабэ-но Акахито/
Перевод А. Глускиной
В этих стихах передано душевное состояние автора, хотя он о себе и не говорит. Поэт не только видит, но и явственно ощущает "звучание природы": пение птиц, шелест листвы, крики диких гусей, стоны оленей и тому подобное. Он чувствует "живое дыхание природы": ароматы цветов, благоухание трав.
Все ли танка слагались в стиле югэн? Часто в наиболее ранних пятистишиях встречается простое реалистическое выражение чувств и переживаний, а также одноплановая реалистическая картина природы:
В тихой бухте Вака,
Лишь нахлынет прилив,
Вмиг скрывается отмель,
И тогда в камыши
Журавли улетают, крича...
/ Ямабэ-но Акахито/
Перевод А. Глускиной
Поэтическое восприятие порой дополняет и уточняет сама обстановка, в которой создается танка. В письменной поэзии на нее иногда указывает заглавие, как, например, в пятистишии "У водопада"
Для кого расстелено на солнце
Это полотно, что блещет белизною?
Красотой его любуются веками,
А вот взять его себе
Никто не может!
/Неизвестный автор
Перевод А. Глускиной
Желаю всем успехов в творчестве! Пишите, творите, дорогие друзья!
Литература:
"Японские пятистишия: антология/Акахито, Окура, Якамоти, Саканоэ, Камо.
Перевод с японского Анны Глускиной".
"Синкокинсю. Японская поэтическая антология XIII века в двух томах. Том I." Перевод И.А.Борониной"
* Конрад Н.И. Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927. С. 89.
"Оседлать Пегаса, или Как писать стихи" 2012 г. Сергей Курий.
Статьи из интернета:
"Красота по-японски" http://irrii.livejournal.com/26262.html
Очень интересная статья Рекомендую почитать.