Море впитало полуденный зной
и не успело остыть.
Мается ночь под густою жарой,
а ей бы русалкою быть,
шептаться бы с сонным прибоем
иль в серебристом убранстве,
под пристальным рыбьим конвоем,
жемчуг искать в Нептуновом царстве,
и "слёзы" прохладные жителям моря,
как счастье, с улыбкой, дарить неземное.
Или с медузами бледными, нежными
в неге качаться на тихих волнах,
или уплыть бы под скалы прибрежные
и там бы забыться в волнительных снах;
в лабиринтах подводных и в гротах таинственных
грезить о чувствах, о самом единственном -
принце,
и верить, что он непременно приснится.
Или сиреной вдруг обернуться,
холодной рукою рифов коснуться,
и в скорби печальной зелёных огней,
над кладбищем кладов и кораблей,
петь грустную песню,
потом разозлиться,
в мгновение ока в шторм превратиться,
но, нахлебавшись траурной мести,
пощады вымаливать у поднебесья...
Иль в логово самое, чёрное, мглистое,
с угрюмыми скатами вместе спуститься
и слушать как бьётся
огромное сердце моря,
и видеть как скаты синхронно
крылами колышут, биению этому вторя.
А после в "гриву" дельфина вцепиться
и ощутить как он бешено мчится
туда, где в небе звёзды лавиной
висят и, созревшие,
мякоть роняют в морскую пучину.
И с пенной волною о берег разбиться,
и каплями свежими вновь возродиться,
и снова ожить...
Море ещё не остыло от зноя...
Воздух тягучий и вязкий...
Уставшая ночь над ракушкой пустою
склонилась и дивную слушает сказку...