Кабысдох

 
   (из книжки "Забияка")

   Подъезд нашего дома по улице имени Сталина, номер три, обжила ничейная собачонка под всеми признанным  именем Кабысдох. Злобное существо! И коварное. Главное, оно на это имя откликалось! Маленький клубочек шерсти с зубами бесшумно подкатывал из тёмного угла прямо под ноги и, достигнув точки начала атаки, разряжался сумасшедшим лаем. В позе готов-ности перегрызть доступные его звериному оскалу кости наших ног, Кабысдох совершал наскоки с яростью того гитлеровского фашизма, о котором постоянно говорили по радио и между собой – взрослые.
   Соседи льстиво подкармливали зверюгу, добывая себе её расположение. А мы с братом до такой формы отношений додуматься не могли. По причине отсутствия опыта общения с агрессивными особями. Поэтому для нас выход на улицу был перекрыт наглухо!
   Первым прозрел старший брат. Или сам с детства был сообразительней меня, или приметил эти хитрости за другими жильцами дома. Но однажды я заметил, как Миша скатал хлебный шарик и сунул его в карман. Потом, в другой раз, ещё шарик. Мы с ним досиживали дома напару какую-то очередную детскую корь или «свинку» и с нетерпением ждали первого выхода погулять на улице.
   День этот пришёл. Одетых потеплее нас выставили за дверь, не ведая, что дальше нам ходу нет! И тут Миша стал скатывать по ступенькам лестницы с нашего второго этажа вниз хлебные шарики. Коварный Кабысдох на шарики среагировал и заглотил их, не глядя, от кого такое благоденствие ему ривалило. Поэтому, едва мы сделали попытку пройти на уличную волю, вправе использовать такими затратами купленный выход, мерзавец оскалом и лаем загнал нас восвояси.
   Нужно было проявить себя, дать псу понять, от кого достаётся ему корм... Но до этого мой брат не дозрел, а я – тем более. Но дозрел брат до чудовищной мысли – против коварства Кабысдоха действовать своим коварством. Накопленные новые шарики Миша снарядил тщательно прикрытыми в мякишах хлеба... патефонными иголками!
   Теперь-то страшно подумать, какие смертные муки ждали собачонку. Но тогда нами руководила одна цель – попасть на свободу! А судьба нашего мучителя соответство-вала, по нашему мнению, тем мучениям, которые мы от него испытывали.
   И вот, шарики скатились по ступенькам вниз, Кабысдох их спокойно слопал и вернулся в свою засаду за угольным ящиком – ждать жертву, нас с братом. А на влажном от его слюны полу лежали... патефонные иголки.
   С того раза псина своё отношение к нам изменила. Видимо, на хлебных шариках оставался запах мишиных рук и Кабысдох, чуя этот запах, сменил гнев на милость. Почему же с первого раза фактор запаха не сработал? Наверное, эффект получился от  иголок – продолжать вражду с нами стало для собаки опасно... А Кабысдох не вылезал из своего укрытия, дожидаясь других жертв, с которых он продолжал вымогать взятки за проход через его территорию.
   Мише было пять, а мне - три с половиной года от рождения. Шёл предпоследний год мировой войны...