Ты знал – разнятся дороги ваши,
Плевать, что кровью родные братья.
Что пили боль из победной чаши,
Что так похожи душой и статью.
Он знал, пустить тебя – дело чести,
Он старший, дал то, что мог: науку.
Чтоб меч держал, не боялся мести,
Чтоб верил в путь ты, коня и руку.
«Никто никому ничего не должен!» –
Твердил, уходя, он в лесную чащу.
И вслед оглянувшись немного волком,
Ты шел, бормоча себе: «Воля слаще».
Никто никому ничего не должен –
Клеймом на душе и в бою рефреном.
А если когда-то немного гложет –
То это по памяти старой, верно…
Давно ты других посылаешь насмерть.
Давно вожак и вершитель судеб,
И лишь во сне – да все та же чаща…
Но с каждым сном она дальше будет.
Твой носит меч однорукий варвар:
«Кривой, подай-ка хмельное пойло».
И вновь дорога сильнее манит,
И лишь в лесу ты заснешь спокойно.
Долга дорога – а жизнь короче,
Твое богатство с годами вровень.
И ночью темной, в тумана клочьях,
Они пришли. Не с добром. За кровью.
Ты был силен и научен боем.
Но бой не учит ударить в спину.
Ты был бесстрашен, суров, спокоен.
Жалел о том лишь, что нету сына.
Секли мечи – косари беззубой,
Седой туман озарился кровью.
Двоих ты вывел, сурово, грубо –
Да вот рука отразилась болью…
Немеют пальцы на теплой стали.
Ты ждал удара, в ухмылке скалясь.
Ну вот и все. И тебе достали…
Эй, в чаще… слышишь? Замедлись малость…
Чужой удар и чужие стоны…
Ты меч держал, на коленях стоя.
А бой плескался с луною вровень.
И лишь один уходил из боя.
Упал кривой тебе варвар в ноги,
Осип в опАленной глотке голос:
«Ты спас… а даром, что, мол, убогий…» -
Ты руку подал, забыв про гордость.
Он руку сжал и смотрел с улыбкой,
Глотая кровь на последнем ложе.
Твой замер мир. Зашатался зыбко.
«Живи. Никто никому не должен».