Тебя, застывшую на полотне,
чужим не выставлю глазам –
дороже и загадочнее мне
твоей неясности бальзам...
Когда небес чернеются края,
я открываю в мастерскую дверь,
вхожу неощутимо, словно я
ночной охотящийся зверь.
Стараясь треволненье обуздать,
сдвигаю занавес-вигонь
и вкладываю кисти рукоять
мучительно в свою ладонь.
Твоей усталости вечерней сонь
скрываю слоем краски, как
луну – неосязаемый огонь –
скрывает царствующий мрак.
И тайно оживляют полотно
цвета любви, цвета страстей;
мой взгляд искрится, как вино
полутонов, полутеней.
Мой слух сегодня обострён втройне:
ты потаённо плачешь – и слезам
даёшь свободу с кистью наравне,
когда неясность – как бальзам...
Тебя, застывшую на полотне,
чужим не выставлю глазам.