В наступающую пятницу собрались мы обследовать небольшую таёжную речку со странным названием Пию. На карте я её видел и слышал от местных охотников про килограммовых хариусов, которых в ней, как песка на барханах. Мой Газ-66 был в ремонте, пришлось брать у начальника его УАЗик с его же водилой. Ну, да делать нечего. Водителем у него был молодой армянин Алик.
Поехали втроём, ну, и плюс водитель Алик с моим псом Барсиком. Ружья решили не брать, не сезон. Грунтовая дорога, проезжая из-за засушливого лета, позволяла добраться почти до места - старой избы, о местонахождении которой под водку и пиво рассказали два охотника, бывавшие там не один раз.
Проехали, сколько могли. Дальше, забрав рюкзаки с пропитанием, вытащив из машины упирающегося Барсика, пошли пешком. Водитель Алик попросился с нами до избы, чтобы потом рассказывать многочисленной родне, что такое охотничья избушка в тайге. Я разрешил.
Пройдя шесть километров, мы, наконец-то, оказались на месте. Избушка удивила - пятистенная изба, построенная геологами в 1967 году, о чём свидетельствовала надпись над дверью.
Двухкомнатная, частично благоустроенная квартира с туалетом в ближайших кустах соседствовала с баней "по-чёрному". Барсик сразу обозначил свою территорию, пометив все углы дома и бани, а также навес для костра со сплетёнными из проволоки подвесками для котелков.
Алик, открыв рот, осмотрел дом и сказал, что у них в горах таких не строят. Я, в принципе, и сам был удивлён увиденным. Ожидал обычную охотничью избушку, а тут - целые хоромы.
Так как Алику нужно было возвращаться, мы по-быстрому вскипятили ему чай с дымком и комарами. Он такого не пробовал. Получив свою дозу впечатлений и отведав чая, он, довольный, ушёл к машине, а мы уснули, улёгшись на пружинистые кровати.
И эта бестия Барсик, вместо того, чтобы охранять наш сон, вытащил из какой-то кладовки старый бушлат, заволок его под мою кровать и тоже улёгся спать.
Проснувшись по утру, "поправив головы" и выпив крепкого чая с тушёнкой, намазанной на хлеб, отправились на рыбалку.
Так как речка оказалась неширокой, решили разделиться. Мы с Барсиком пошли вверх по течению, а остальные - вниз. Хариус не брал. Пройдя четыре часа, расположились пообедать. Распалив костёр, поставил котелок с чаем и улёгся в немятую траву.
Какой-то странный со скулёжью лай Барсика не дал мне расслабиться. Заподозрив неладное, я достал нож и перешёл на другой берег реки. Пёс сидел возле заросшего бугорка со сгнившим и упавшим крестом. Рядом увидел разволившийся от времени дом и какие-то постройки. Решив, что это старообрядческая изба, я подошёл к Барсику. На сгнившем кресте читались некоторые буквы. Фамилию и имя разобрать не смог, но год разглядел - 1939.
Рядом с могилой, очевидно, находилось возделанное поле, давно заросшее березняком. Барсик, увидев меня, бросился в развалины и стал рыть. Откопал жестяную шкатулку из-под чая. Я открыл её. Там лежали четыре или пять облигаций имперского банка России 1911 года выпуска и записка: "Сосланы в 1937 году, когда умерли, не знаю... Нас было пятеро."
Настроение упало, рыбачить расхотелось, и мы вернулись. Мои напарники уже были здесь же. Рыбалка не задалась и у них. И самое странное, я увидел водителя Алика. На вопрос, почему он не уехал, тот с кавказским спокойствием ответил: "Стал заводить машина, не заводится. Я понял - бабин сломался... Я его открыл, масло потекло..."
Охота рыбачить пропала у всех. Утром решили возвращаться домой. Попив на дорожку чая, по прохладе пошли к машине. Дойдя до машины и увидив раскуроченную катушку зажигания, я охренел. Машина восстановлению не подлежала, рация на такое расстояние не брала. Горько и дружно вздохнув, мы побросали вещи на заднее сидение уазика и, взяв с собой кое-какие продукты, чай и котелок, от безысходности молча побрели по направлению к дому.
Первые два часа скорость движения пять-семь километров меня вдохновляла. Примерно через три часа вышли на выруба. Остановились. Перед нами был след медведицы с медвежонком. Алик, увидив его, побледнел и в испуге крикнул: "Я этот след видел возле машины, почему и бабин сломал, торопился уехать..."
Поначалу мы не обратили на увиденное особого внимания, потому что след медвежий и есть след медвежий. На нём нет отпечатка пальцев. Но когда через пару часов нашу дорогу снова пересёк след медведицы с медвежонком, мы заволновались.
Во время очередного привала, набрав из лужи в котелок мутной воды, заварили чай. Я не поленился вернуться назад. След на самом деле был похож на тот, что мы видели неподалёку от машины. Подумал, что медведица ходит вокруг нас кругами. Говорить об этом никому не стал. Она перешла нам дорогу ещё два раза...
Эти сорок девять километров (потом мой водитель засёк на спидометре, когда ездил за уазиком) мы преодолели за одиннадцать часов, в буквальном смысле слова приползя к промежуточной рации. Оттуда я вызвал свой "Газ 66". Через полтора часа он за нами приехал. Я сам забрался в кабину, остальных пришлось "грузить" ( именно грузить!) в кузов.
Подъехали к дому. Выбрался из машины почти нормально, припав на одно колено. До дивана дошёл самостоятельно. Протянул ноги, расслабился. Через несколько минут зазвонил телефон. Привычка - большое дело. Я вскочил. Ноги не держали. На "четырёх костях" дополз до трубки. Это был шеф.
- Где моя машина?
- Водилу поменяйте и будет на месте.
Что он в последствии и сделал.