Вечер как вечер,
Что с него можно взять?
Каждый по-разному, заносит в тетрадь.
Мысли, заметки, пару идей,
Снежная засыпь!
Бумажный халдей
Есть ещё почта,
Летящая быль.
Пальцы по “клаве”,
Точно ковыль.
Мыслям подвластные,
Бегут от души.
Пальцы – танцоры,
В варьете запиши!
Письма разосланы.
Принял одно.
Друг пишет бегло,
- Приезжай в казино.
Видел Её, за суконным столом.
В платье вечернем,
- Иди напролом!
Вечер, ах, вечер!
Приехал играть.
Куш к губам просится,
Сорву я печать!
Тройка, семёрка, червовый… Валет.
Стоп!
Оправданий в случайностях нет.
Только Любовь, в твои ножны вошла,
Пальцев коснулись, грани ножа.
Ищешь баланс, равновесие взяв.
Сделать бросок не точным нельзя!
Карту,
Ещё.
Налейте бокал!
Выпей вина, Твой взгляд подсказал.
Тройка, семёрка, а вот он и туз!
Ты раскрываешь объятья, смеюсь…
Выигрыш поделим, с тобой пополам.
Вечер как вечер, и ночь, пополам!
«Расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, — так рассуждает Герман, когда-то, — вот что утроит, усемерит мой капитал». Утроит, усемерит — тогда эти слова были произнесены как первые, попавшие на язык, но след в подсознательной памяти от них остался и теперь снова выплыл тройкой, семеркой. Наконец — туз: какая же другая карта и по старшинству в колоде, и по звучанию в слове более подходит для победоносного выпада на решительной ставке? «Туз выиграл» — это звучит ударом хлыста по лицу «очарованной фортуны».