Из поэмы "Людмила"
Вот утром ранним у колодца
Судачить бабы собрались:
Рекой вода из вёдер льётся, -
И пересуды начались.
Тамара, Дарья, Степанида,
Молодка Анна, тётя Лида,
Устинья, та, которой сто,
Маланья, родом из Мадрида,
И Фёкла Ванна из Росто.
Уселись чинно, благородно
Старушки, чьим ногам уж больно,
Поставив вёдра строго в ряд,
Беззубым ртом, шипенья полным,
Про чью то пенсию твердят.
Стоят молодки расписные,
Голубоглазые какие!
Устинье, той, которой сто,
Дают советы записные
И Фёкле Ванне из Росто.
Напрасно час за часом ждут,
(Мужчины женщин не поймут),
Нахмурив брови ходят, злятся
И неумытыми пойдут
Своим подворьем заниматься.
И вот, пока мы отвлеклись,
У женщин речи полились
Сродни водичке из колодца,
И как они не стереглись,
Подслушать их нам удаётся.
И вот заходит речь (так было)
Про соль, селёдку, мясо, мыло,
О том, что: "Нынче молодёжь, -
Кричала тётя Лида, выла. -
От разгильдяйства не спасёшь.
Я помню: не было шести -
Отец учил меня пасти
Овец и коз, и три свиньи:
И были справными они.
А как сейчас? Ей скоро двадцать.
Что в голове? Одни лишь танцы,
Причёски, кольца, серьги, платья.
О том имели мы понятье?"
Степанида.
Тут Степанида подхватила
Ей полюбившийся пролог
И, закатив глазёнки мило,
Сказала вечный монолог.
Чем дальше в лес,
Тем больше дров.
Так, начиная про любовь,
Закончим бездною небес.
Начав рассказ совсем уныло
И понемногу горячась,
(Такая в ней таилась сила),
Старушка наша Степанида
Вчера как будто родилась.
Шумит, бурлит беззубый рот,
Сухая кисть к земле пригнётся
И вверх взлетит, а сердце бьётся!
Но вот в глазах бесцветный лёд
Как был, так есть и остаётся.
О чём, скажи, на склоне лет
Старушка может изъясняться,
Кричать, стонать, вздыхать, ругаться?
Бедна она и денег нет
Чтоб чинно в мир иной податься?
А может быть душа болит
За тех, кому сегодня двадцать?
Или за всех, кому остаться
По воле рока предстоит
На этом свете? Нет же, братцы!
Старуха вспомнила былое:
Она красива, молода,
Резва, как вешняя вода,
И как осеннею порою
Влюбилась в хлопца, вот беда!
Тот хлопчик был казак красивый:
Стрелою бровь, сажень в плечах...
И звонкий голос чудной силы
Звенел в слабеющих лучах.
Катилось солнышко к закату,
Запел безвременно петух,
Зайти хотела Стеша в хату,
Да призадумалась, - и вдруг...
Над ухом, влажным от работы,
Откуда взявшись, не поймёшь,
Девице Стеше слышен шёпот:
Намёк прозрачный бросил в дрожь.
Бедняжка око поднимает,
Рукой опоры не найдя,
И ничего не понимает,
Усевшись около плетня...
Не долго счастье речкой лилось: -
Иван в солдаты угодил.
Напрасно Стеша дни молилась, -
Снаряд Ивана схоронил.
Оставшись вдовою, молодка,
Судьбу жестоко проклиная,
Ушла в далёкую слободку,
На волю бога полагая.
И там жила она, не зная
Ни ласки мужа, ни детей -
И лишь эпоха мировая
Отчасти сжалилась над ней.
Октябрь пронёсся вихрем снежным,
Всех увлекая за собой,
И по полям Руси безбрежным
Народ поднялся смело в бой.
Дворцов колонны грохотали,
Пылали избы и мосты, -
А в сердце русском расцветали
Гвоздик пылающих цветы.
В те годы времени пружина
Визжала пулей у ствола.-
Народ - герой без ранга, чина
Крушил империю орла.
России тяжкие оковы
Рубили верные сыны.
И Русь ждала, ждала обновы,
Как ждёт земля тепла весны.
В пороховом дыму Отечества
Листовки, плач и рудники. -
За раскрепощение человечества
Идут на смерть большевики.
И вот пришёл конец страданьям:
Русь отряхнулась ото сна. -
По неудобицам и гарям
Идёт советская весна.
Жизнь возродилась с новой силой:
Разруху, голод одолев,
Мужик российский - предок милый -
Ведёт кобылку в общий хлев.
Колхозов рать встаёт стеною
Под злобным взглядом кулака, -
И жизнь становится иною
У работяги - бедняка.
В той круговерти испытаний
Не каждый голову сложил:
В пылу борьбы, любви, мечтаний
Он революции служил.
Воспоминаньям нет предела:
И вот уже в который раз
Односельчане , бросив дело,
Старушки слушают рассказ.
В те годы взяли в руки вилы
Кто хлеб растил, пахал и жал;
Не без участья Степаниды
Помещик в город убежал,
Где жизни путь закончил свой,
Убитый в спину из метели
Сыновней бледною рукой...
И только нож остался в теле.
Пока за хлеб горели страсти,
Пока мужик крушил, ломал
Усадьбу, пользуясь безвластьем:
Батрак без хлеба умирал.
Забилось сердце Стеши гулко,
Когда голодный и хромой
От дома к дому по проулку
Безрукий нищий шёл с сумой.
Ему кусочек хлеба в радость,
И белый свет ему не мил:
Какая ж в этой жизни сладость,
Когда идти нет больше сил!
"Крепись, родной, - она сказала, -
Держи единственной рукой
Кусочек чёрствый. Ты с вокзала?
Поедем нынче за мукой.
Гремит телега, пыль столбом;
Мешки пустые вместо лавки.
"За переулком третий дом!
Стой, милая, поешь хоть травки!"
С опаской смотрит дед Матвей
На мощь красивого балкона:
"А ну-ка, разом все, скорей!"
Вошли, притихли пред иконой.
И кто-то руку вверх поднял,
Зажав три пальца машинально,
И что-то тихо прошептал,
И посмотрел вокруг печально.
"Пойдём за мной, - сказала Стеша,
Обшарив каждый уголок, -
Вот горе, тьфу ты, старый леший
С собой муку всю уволок."
Зашли в сарай - и там всё пусто...
Они в конюшню - нет коней...
Они в подвал - там лишь капуста
С зелёной плесенью на ней.
Смеркалось. Солнце, догорая,
Застряло в ветках сосняка.
Пошли к телеге. Из сарая
С обрезом вскинулась рука.
В тиши вечерней грянул выстрел
Итогом мирной жизни дня...
И только стук копыт и быстрый
Полёт ретивого коня.
Улита.
Воды набрать пришла Улита:
Пред Стешей глыбой монолита
Стоит. И вдруг вступила в спор:
"Какой несёшь ты, Стеша вздор!
Тебя послушать: прямо благо
Нам принесла ты, вот бедняга!
Ну что за чушь ты говоришь?
Ну что за бред? Ты что творишь!
Ты позабыла: "Власть Советам!"
Отдать хотели тем же летом?
А кто забрал её - скажи!
Вот прямо здесь и доложи!
Крестьянам землю обещали
И на собраниях стращали
Всё тем же лютым кулаком,
Тебя же выбрали в партком.
А где земля? Она в колхозе!
Кулак в Сибирь пошёл в обозе.
Его землицу поделили?
Держать скотину запретили.
Стал безлошадным наш мужик:
Кто двор держал, теперь уж сник!
Конечно стало благодать
Всем голодранцам! Что с них взять?
У наших крепких мужиков
Забрали всё: овец, коров -
Всё в общий хлев, всё - как один!
И кто же этот господин,
Что нашим всем и заправляет?
Он председатель! Так бывает,
Нужда колхознику пришла
Поправить личные дела;
Идёт к начальству - помоги,
От разоренья сбереги!
Он вроде за своим пришёл,
И что? Поддержку он нашёл?
Как бы не так! Его взашей -
Госплан по сдаче всех важней!
Ты что, забыла? Вот дела,
Когда Устиньюшка взяла
На поле общем колосок?
И предстоял ей путь далёк:
Вдали от нашего села
Считай полгода провела.
Или же взять хотя б соседа:
Детишек шесть, а нет обеда -
Пошёл он с просьбой к председателю, -
Не к куму, свату иль приятелю:
- До посевной пусти в отход!
- Так разбежится весь народ!
Нет, не пущу и не проси -
Нет хлеба - у людей спроси!
Когда вернулся он с шабашки,
Сам по себе и без бумажки,
Детей голодных накормил:
Работал из последних сил;
Сослать в Сибирь решенье было -
Семья и так, и сяк просила.
А председатель: "Я то что ж?
Народ решил! Чего ты ждёшь?"
Из ссылки вождь не раз бежал,
Пришёл он к власти - всех зажал!
Теперь из ссылки не сбежишь,
Не проскользнёт оттуда мышь!
А что ж земля людей не кормит,
И хлеб, наверное, не родит?
Всегда за тяжкий труд платила,
На стол крестьянину дарила
Огромный сытный каравай.
На сей раз рот не разевай:
Как ястреб хищный продразвёрстка
Летит: семян осталась горстка,
И от налёта продотряда
Одна осталась лишь награда
За наш крестьянский тяжкий труд...
И за другим уже идут
Я в Сельсовете том была.
Какие властные дела
Мы допоздна все там решали?
Постановленья утверждали
Все те, что принял председатель.
Об нашем общем он старатель?
И всё от имени народа!
А что ж народ - от недорода
Крестьянин пухнет с голодухи,
Детишки мрут, как те же мухи!
А что же власть? Она карает!
Смертей детей не замечает!
Кто виноват? Всё тот же вор,
И никакой не нужен спор,
Добра народа расхититель,
Колхозу враг, стране вредитель!
Ему дорога - в Колыму,
С бандитами в одну тюрьму!
Он там бедняга и страдает -
Не много стен их покидает!
А кто придёт, тому нет места
На всей земле - не того теста,
Замес не тот, не та порода.
Выходит: он не из народа!
А что народ? Он кто такой?
Кто рот зашил себе рукой,
Тот, кто не спорит и молчит,
А дома только и кричит?
Или народ - тот председатель:
Не расхититель, не предатель -
Одним лишь словом - он святой!
В конце концов: он кто такой?"
Молчат товарки у колодца:
Сегодня вряд ли кто напьётся
Воды, которой нет цены,
Цена то есть - в ней нет вины!
Закончил этот давний спор
Касьян - милиции майор:
"Все по домам, чего стоите,
В кутузку может быть хотите?"
Всё тихо, мирно у колодца,
Нет ни души, вода не льётся;
Из душ кипящих вышел пар:
Не то - случился бы пожар.