Напиши меня на асфальте мелом,
Лучше белым, конечно же лучше белым,
Или маркером на бумаге - хотя бы тушью,
Напиши меня так, будто я был нужен,
Будто я был нежен, или вот, я не знаю, славен,
Будто я был хоть чему-то равен,
Будто я в принципе был.
У таких, как я - не найти могил,
Остается столб и на нем остается номер:
Говорят - вот он жил, а потом, очевидно, помер,
А что сверх того? Память, может, какие-то записи -
Ничего. Ничего, кроме писем к матери,
Кроме, может, дома какой-то мелочи,
На рабочем месте записки, в коробке с ветошью
Носового платка.
Не найдется ни друга и ни врага,
Потому что отлично рука умывает руку,
Потому что не победить только смерть и скуку,
Говорят, что на нет не ведут ни суда ни следствия,
Что у каждого действия есть последствия,
Не у каждого.
Посмотри на меня: ни зарубки, ни росчерка,
Ни подшитого к делу признания неровным почерком,
Ничего. Я прожил, будто вовсе меня и не было,
Тут могло быть начало. С большой буквы, черным по белому,
Это будет конец. Я прошу у тебя только малость:
Напиши меня на холсте...
чтоб хоть что-то
осталось.