I.
Казалось, что не было мира, кроме
Квартиры его изношенной.
Было то в небольшом и приземистом доме
С мансардою перекошенной.
Сыпучие, колкие воды зимы
В воды реки окунались,
Тая на зеркале зыблемой тьмы.
Город тогда осеняла жалость.
Казалось, что не было мира, помимо
Его мастерской зловещей.
Искусство им было любимо,
Как чад никотина, распущенность женщин...
Его вдохновенье - во снах и на ложе.
Он был гениален до дури, как бес.
И он рисовал меня тоже.
И точно весь мир завершается здесь -
В его столь небрежном жилище.
Без разделенья, богат кто, кто нищий,
Кто любит Бодлера иль Блока,
Мы были блаженны, как дети.
И седовласый бушующий ветер
Кидался на льды мутных стёкол...
Мрачнейших феерий, дурманной полыни
Легенды он запечатлел.
И роскошь высоких уныний,
И откровенность прекраснейших тел -
Всё было в пределах картин,
На стенах висящих экранами.
Я думал, как был до него я один?..
И мы приросли всеми ранами,
Всем голодом душ мы срослись
И сеточкой жил невидимой.
Небесная мёртвая высь
Сыпала белые грёзы на Мидиан...
II.
На дощатом полу лежать.
Говорить, продолжая друг друга.
Нас качало вино, как гулящая мать.
Нас пьянило вино, как чужая супруга.
Этих зелий поток разгорался,
И в сознаньи мерцали плеяды.
Фантастический сон декаданса.
Декаданса роскошные яды.
Я ручаюсь, что цвет его глаз-
То цвет кроны у древа познанья.
Я ручаюсь, его бы не спас
Даже ангел сошедший в сияньи...
Расскажи мне, как горек отвар
Из травы на магическом поле.
Как ты лики святых рисовал,
Как учился в воскресной ты школе.
"Было то бесконечность назад..."
Бесконечность готов тебя слушать.
Как шагал ты во тьме наугад,
Как нашёл мою тихую душу.
Казалось, что не было мира, помимо...
Во Вселенной нам угол наш выделен.
Ты - самой странной любовью любимый.
Кто мог знать, что готовит нам Мидиан?
III.
Кто мог знать, что грядёт, что сулит?
Кто мог знать о великих скорбях?
И как ляжет на нас монолит.
И как с неба закружится прах.
И во гнили бессонниц кошмары ночей,
Как черви начнут копошиться.
И ведущих на казнь палачей
Будут бескровными лица.
Не забудется и не сотрётся
Тот кошмар, что был ярко увиденным.
Сменят оси вращенья огромные солнца.
Это то, что готовит нам Мидиан.
...Было то в стенах квартиры изношенной
На улице тесной и шалой.
Я пришёл туда гостем непрошеным,
И не знал ничего я сначала.
Сыпучие, колкие воды зимы
В воды реки окунались,
Тая на зеркале зыблемой тьмы.
Мы знали друг друга всегда, как казалось.
И в первую встречу поднялся бокал
За волю судьбы и за город сновиденный.
Мы испили до дна всё, что нам предрекал
Наш жестокий, прекрасный наш Мидиан.
(19.08.15)