было лето горьче чем сигарета
Выкуренная с безумием на двоих,
подтирались счастьем Оли, Ромы, Светы,
А я в темноту затрамбовывал до сросшихся губ крик
деликатесом от рубанка припадков самоубийства
строганиной из моего нежного сердца
лакомлюсь сладенькой в том мессийство
надутый дыханием муки до предела
воспалённый мешочек из мяса рельсы
заклания вели в тонель белый
Совпадали времечко страшное и место
Богом позабытое,Заходились тельце
с душенькой от боли,И распятья сок
тёк по подбородку,Освещая пол
размазывали слюни ступни грязных ног
поскользнулся рожей в благодать упал
собой разбитый нос бог мне доломал
выкинул из лодки мира произвол
вылетел пружиной в гнилую толщу яви
представшую затменья вещим сном
что глубже всех морей и крепче стали
Не впорхнуть обратно, разрывая рот
изрубала жизнь за день троекратно
благочестивость каменных щедрот
рвала клыки из пасти стонущего гнева
крушила твердь воинственной души
удар удар удар и снова белый
в разломах прорастал стихами дар
чернело и одной рукой душил
себя другой по вздуху водил
Не избрешешь ада за грудины борт
Все наоборот… Семеро вошли,
лишь был сплюнут чёрт Сгустком злым крови.
отец мой бог а дьявол мать не знал сынок
перерезать тьмы пуповину бритвой света
бросать кошмара бумиранг
завету божеему не верил
не распахнутся рёбер двери
так отчего же страха танк
сомнений дулом зрел в упор
зелёное лицо в окоп
молитвы прыгнул словно вор
укравший у дитя больного
разматывая памяти клубок
я лепетал помилуй иегова
и было слово и слово было Бог