Каждый
Охотник
Желает
Знать
Где
Сидит
Фазан.
Торчит третий день под зелёным кустом и пялит глаза,
И видит, что лес оживает стеной, и видит, как лес зовёт,
И видит, как там, под палой листвой, сидит прервавший полёт,
И видит себя как бы со стороны, как сам он с собой живёт,
Как в руки берёт, приставляет к плечу заряженное ружьё,
И слышит сквозь сон как рвёт тишину звуками от плеча,
Как он из спасителя красоты превращается в палача,
Как мёртвый фазан открывает глаза, волочИт крыло в крови,
Взлетает и падает, и кричит охотнику: "Ну, лови!" -
И камень бросает - из зоба плюнь! Да что там от тех камней.
Сползает на листья прошедший июль.
Я вовсе не знала людей
До часа, когда уплывает в закат подстреленный влёт фазан.
Я так же, как он, сидела три дня и пялила в мир глаза,
И видела - мир оживает стеной, и видела - мир зовёт,
Сидела как тот, под палой листвой, сидела, прервав полёт,
И видела как бы со стороны людской то покой, то уют,
И страшно на свет выходить - вот так - там ни за что убьют.
И сон разошёлся по швам, треща звуками от плеча,
Горячим ключом прорвало трубу и полилась печаль.
А мёртвый фазан почернел, затих, и краски текли на лист,
Осталось четыре, теперь фазан прощён, не забыт и чист,
Теперь он сидит на суку и кривит свою мёртвую птичью морду,
И, как ни крути, не уйти с пути, где
Каждая
Женщина
Злее
Чёрта.
Где каждая женщина и фазан охотнику до фонаря.
Однажды оба уйдут от него - охотника, только зря
С пути уходить, где дороги стрела летит на восток и вверх,
И вьётся лентой, и сыплет снег, и просто плюёт на всех,
И падает перхотью в сны декабря, и прячет иные цвета
От взгляда охотника, и цветов всего остаётся два.
А так посмотреть бы и, как не верти, всё трое - а каждый дрянь.
И серого нет. Есть чёрный и белый.
Две крайности:
Инь
И
Янь.