Они свое отвоевали.
Хотелось жить да поживать.
Мальца из Горловки забрали,
Затем, чтоб с «Рашей» воевать.
И через полчаса поiдут…
-Комбат, да у менi ж тут дiд,
Хиба ж я не доiду до дiду?
Комбат сказал ему: Ходи.
Что там за дед, что за обуза,
Не знал комбат, что там живет
Герой Советского Союза,
Что им он внука не вернет.
Пацан пришов, а дiду – равно:
Москаль, хохол, иная муть.
Единую, святую Правду
Бог присудил принять ему.
Под Харьковом, чрез суток с двое,
Когда закат был жовт и ал,
Как паренек мог стать героем,
Свойого дiда вспоминал.
Дрались в Смоленске, в Сталинграде,
Прошло с тех пор немало дней.
И правнук спрашивает: «Прадед,
За что ты убивал людей?»
Старик – за 90 будет,
После инсульта слеп и хром,
Ему ответил: «Эти «люди»
Детей рубили топором».
И снова спрашивал «дитына»,
На старика в атаку шел:
«А как же, прадед, Украина?
Ведь «це Европа, коли шо».
Пер истерично и крикливо,
И наседал и обвинял.
В итоге, как всегда, про пиво,
Которое старик «отнял».
Старик пришел домой в раздумье:
И жизнь ветха. И грань лиха.
Лег на диван и вскоре умер,
Как жить, такое услыхав?
А правнук, перед старым смелый,
Прошло всего-то ничего,
Узнал: в Донецке под обстрелом
Погибла девушка его.
И вот когда сожгли Одессу,
Лег Мариуполь, недвижим,
Он записался в ополченцы –
Пошел за прадедом своим.
Нацистам не давая спуску,
Мы забываем об одном:
У нас ведь тоже «Руссь для руских»
И пахнет летом. И войной.