Он убегал, за ним гнались собаки
И люди с ружьями бежали позади.
Он обегал широкие овраги,
А ужас поедал все изнутри.
Он убегал, но тут настигла пуля,
На красную свалился он траву.
В тот миг в тайге засвирепела буря
И дожь пролился слёзами в лесу.
Охотник подбежал к нему поспешно:
"Он тут еще живой, тащи скорее клеть!"
Попытка умереть была так безнадежна,
А волк не знал, как много предстоит еще терпеть.
Его ударили тяжелым сапогом:
"Да он потянет киллограм на тридцать.
Тащи скорей, его нельзя спугнуть".
"Да он не убежит, у нас его волчица".
Как стало волку тягостно дышать,
Глаза сомкнулись и упали в черный омут,
И все же попытался он себя поднять,
Но он не мог, он был уже веревкой тронут.
Его закинули как тушу, в клетку, на убой,
А рядом с ним была его волчица.
Охотники услышали такой щемящий вой,
Такой пронзительный, как яркая зарница.
Закрылась дверь и стало так темно,
Но даже в темноте волк чуял запах смерти.
Его волчица все хрипела и дышала тяжело,
У волка билось чаще-чаще сердце.
Он кинул на нее последний грустный взгляд,
Лизнул ей ухо, словно, как прощаясь.
Потом, коснулись ее шеи, зубов его отряд,
Волк плакал, в шею ей вгрызаясь.
Он так ее любил безумно, сумасшедше,
А сердце у него стучало все сильней.
И тут волк вспомнил о их первой встрече
И голову терял как, бегая за ней.
Он вспомнил, как бежали вместе на охоту
И от охотников, как путали следы.
Как ночью вместе любовались на природу
И выли как на золотистый диск Луны.
Но тут приехали охотники на место.
Один пошел проверить, как дела внутри.
Лежало трупа два: волк и его невеста.
Он горло ей прогрыз и умер от тоски.
Любить как звери, люди не умеют
И человечности звериной больше в сотню раз.
Животные своей любовью Землю отогреют,
Но это в будующем, а что сейчас?