Как водится, всё сущее стремится вниз:
усталость дня в натруженные ноги,
вода стекает с крыши на карниз,
облизывая у атлантов греческие тоги.
И солнце катится за раскалённый горизонт,
у тьмы ночной нет ни конца, ни края,
ползёт на запад грозовой тяжёлый фронт,
десятком глаз прорезываясь и сверкая.
Архитектура прорастает в слой земли
и оседает под напором дней слепая церковь,
как и утратившие былую остроту зрачки,
всё больше вваливаются под вздёрнутую бровь.
Так осень каждый год упорно приучает к смерти,
распяв нутро, не разводя нам рук,
так и любовь, застыв на максимальной высоте,
срывается в холодный мрак, замкнувши круг.