Сейчас ты замерзаешь от того,
Что я тебя как Родину мою,
которой больше нет, не полюблю.
Ты замерзаешь, видя никого
в своем парадном в улице на "Б",
Ты замерзаешь, чувствуя зимы
как финиша, кормы, сумы, тюрьмы
движенье к обездвиженной тебе,
спасающей безжизненное "мы",
Ведь дело наше все еще не дрянь.
Но зеркала, как водится, не врут,
И осень отражается как Брут,
и в озере предательская длань,
не помня о границе, то есть дне,
Сквозь амальгаму хочет затянуть,
туда, где не продолжится мой путь,
Где утонув, окажешься во вне,
Без права на обратно утонуть.
Вообще из наших городских озер
лишь это о былом еще хранит,
что ты была не мягче, чем гранит,
А я был не умнее, чем осел.
Прошу тебя, когда-нибудь сюда
не приходи и в воду не смотри.
То озеро пустое изнутри,
И в нем пылает звездная слюда
в отместку негорящим фонарям,
что, в общем, хорошо для перспектив
упадка, что тебя не окружит.
Вокруг тобою каждый дорожит,
и, глядя в оловянный объектив,
я не люблю, и в этой нелюбви
любого ревнопакостно кляну
За то, хотя бы, что не я прильну
к щеке румяно-бледной на крови.
Тебя целую в губы как жену.
Перечитай все это
и порви.