Ночной вагон
В двойном стекле - луны двойной фантом,
и влажное бельё на полке узкой.
Один в купе. Чай, рафинад вприкуску.
Не плачь, мой друг, что пуст ночной перрон.
Не жди гостей, скорей задвинь щеколду,
не открывай, чтоб там ни причитало.
Ночник - зрачок над дверью в полнакала.
Ложись, мой друг, не отражайся в чёрном.
Спи. Бесконечен путь и видит тот же сон
на белой насыпи покойник. Грустный ангел
игрой на дудочке пугать к тебе приставлен.
Не плачь, мой друг, что тронулся вагон.
Огромная женщина
Примстится, привидится ночью дорога железная.
Ни рельсов, ни шпал, просто ржавые плиты тяжёлые.
Стучит по заклёпкам кувалдой огромная женщина,
вбивает намеренья добрые в будни суровые.
Обходит обходчик охряную ржу, хохочет.
Не хочет дорогу закрыть и чинить не хочет.
Авоську плетёт из нити клубка Ариадны.
Никто из тоннеля живьём - там жертвы изрядны.
В авоське бутылка игристого, ещё мандарины.
Сегодня канун Рождества и гаданье на свечках.
Огромную женщину ждут, снова будут смотрины.
Опять Минотавр обманет, оставив в девках.
Зарёю очнётся от мрака с похмельным синдромом.
Обходчик храпит, перегар мандаринами полон.
Кувалда в руке, приятная в теле усталость.
Год прожит не зря, хорошо. Там ещё осталось.
Блажь
…сойти на полустанке.
Какая блажь!
Фонарь ручной огранки - он рыж и раж.
Он освещает ярко цементный пол.
Старания насмарку - зря дворник мёл.
Ночь накрывает платом вокзальных дам,
на дерматине мятом не имут срам.
Там "травка" тлеет сладко, как листья жгут
погожим днем на даче - предзимний труд.
А он давно уехал, не жив давно.
На полустанке этом смотрел кино.
И эта блажь - блаженство, мгновенный дар,
хотя сорвётся сердце
через удар.