В далёком мире мифов и преданий,
Отравленном грозою и бузой,
Тяжёлый яд - в крови былых страданий,
Очищен виноградною лозой.
Непостижим наш выбор, отчего-то,
Без сожаленья вынужден признать,
Что, после "Каберне" или "Мерлота",
Противно о "креплёном" вспоминать.
Да не замолвит жизнь худого слова
О, так и не сложившемся юнце,
Чтоб не допитый дар вина сухого
Не обернулся уксусом в конце.