Чтец, пусть даже в афедрон перстом лезу,
и имом пшу — но представь, как шкандыблешь с трудом
на деформёренных ногах по радиоактивному лесу,
чтобы добыть любое пропитание в дом,
где ждёт твоя половина с голым рыбо-хвостом,
дылда доча с зайце-губой и в люльке мохнатый малый.
И девяностолетний дед ещё. Дед нормальный,
но слепой, бо бомбы взрыв узрел в пятьдесят первом.
И вот ты, зыркая в небо меж чахлых крон —
не летит ли американский охотник-дрон,
шаришь трехпалой рукой в кустах, дрожа всем нервом...
Находишь у хищной развесистой клюквы под сенью
гигантский гриб с глазами (в этот раз с карими)...
Убиваешь двулапого уежа (ему — от мук спасенье)...
И возвращаешься в маленькую общину в овраг,
населённую уродливейшими харями.
К тому же у каждовторого здесь рак.
И это быб ещё при удаче. А в худшем случае
тебя б не родили! Впрочем, может это и лучшее...
Но таки ты живёшь! И не в оном инферно,
А в мощной Российской Империе,
Чем обязан, аж наполовину наверно,
Лаврентию Палычу Берие!