С трещиной сосуд её греха,
чтоб не подтекал, пустой до блеска.
Утром слушать пенье петуха,
у окна, отдёрнув занавеску,
сядет, заплетаючи косу,
нарисует чёрной тушью бровы.
Ей пасти в ромашках стрекозу,
а соседу рядышком корову.
Он ещё мужчина ого-го!
В галифе и синем макинтоше.
И она, влюблённая в него.
А пуанты... спрятаны в галоши.
Ковыляет, а в душе балет,
опера, скрипичные рулады.
У него – следы от эполет
и слова медово-мармеладны.
Сколько сердце приняло начинок,
и распалось тыквами карет... Но!
Преданней любви двух половинок,
кроме *опы не было и нет!
О падеграсе на матрасе http://www.stihi.ru/2015/08/28/3397