"...скажи мне азъ и руки развяжи
любым к-тебе-причастным оборотом".
Одна любовь случается на жизнь,
но способов её постигнуть — сотни.
Финал один, ждёшь смерти ли, не ждёшь,
целуешь губы, нет ли — мнимый выбор.
Стокгольмскому синдрому нужен дождь,
а за окном хоть Кинешма, хоть Выборг.
Под осень вдвое хочется тепла —
уверенного, сильного, большого,
но вглядываясь глубже чем в тела,
встречаешься лишь с собственной душою.
"...скажи мне алеф, дальше я сама,
до дальнего предела, выше, ниже"
(в тоске безумной достаёт ума
мне — якобы молчать, ему — не слышать).
Какая сила, Господи прости,
когда к строфе последней слог на спазмах,
и лист — безмыслен — так к земле летит,
как будто понимает всё и сразу.