Мы, кажется, забыли слово «благодарность»,
А впрочем, помним ли мы что-нибудь вообще?
Кидаемся от пропасти да в крайность,
Забросив помыслы на дальнем рубеже.
И на обочине бессмысленных стремлений,
Ведущих часто в дебри тупиков,
Мы оставляем силы, веру, семьи,
Друзей и беззащитных стариков.
Горланить можно нынче, что угодно:
Что Сталин спровоцировал войну,
И, проиграв, мы жили бы достойно –
У немцев же всё гладко, по уму.
Однако вы в глаза взгляните деду,
Где взрыва стон застыл в немой слезе,
Потратьте часть себя с ним на беседу,
Узнав, зачем он рисковал в войне.
«В дыму угарном, криках, боли, -
Ответит он, вздохнувши в пустоту,
Мы о политике не думали нисколько,
Хотелось лишь хранить свою страну.
Держа чуму на мушке карабина,
На Сталина нам было наплевать;
В глазах стояла ясная картина,
Кого нам, главным образом, спасать:
Несчастных жён, страдающих в потёмках,
Не знающих, вернёмся ли домой.
Детишек, голосов чьих звонких
Так не хватало на передовой.
Отцов и матерей, увидевших ад трижды:
Две мировых, Гражданскую войну,
И всё же очень сильных, не обиженных
На горькую, проклятую судьбу.
Я представлял, как кто-то топчет землю,
Где вырос я, что потом пропитал,
Как кто-то бьёт детей моих беспечных,
Как он скворечник во дворе сорвал….
Насилует жену, стреляет по соседям,
Палит по дому, где сидит народ,
И злость, внучок, брала неимоверно,
Я рвался даже в незначительный поход.
Фашиста пристрелить хотелось непременно,
Животных на охоте больше жель…
Стрелял твой дедушка отменно,
Рука моя была, как сталь.
Теперь с трудом держу вот чашку,
А гнев опять во мне кипит:
Другой фашист срывает маску,
И нашей Родине грозит.
Внучок, мы сделали не мало,
Чтоб жили вы в своей стране,
Чтобы планета понимала,
В какой могла бы быть дыре.
Но мало немец бил Европу,
Зажили раны дураков,
И как бы снова на подмогу
Не взяли наших уж сынков.
Внучок, ты не смотри так грустно,
Но деда память береги.
Боюсь уже, что кроме русских,
Никто нам честь не сохранит».
сентябрь, 8, 2015 года