Потускнели золотые россыпи... Слышно, как дрожит тишина.
В коконе тумана бьётся осень... И судьба её решена.
Поседели, истончали кудри ясеня, изморозь на веках у ольхи.
Тают в воздухе пронзительном и ясном снов обрывки, невесомы и легки.
Лист, от старости почти совсем прозрачный, чуть пульсирует у ветра на устах,
Весь в прожилках и рисунках многозначных, он смирился с неизбежностью, устал...
Между кованых заброшенных скамеек и усопших исполинов-тополей
Бродит старенький смотритель незаметно, словно призрак парковых аллей.
Прежний облик им давно утрачен - лишь прожилок сетчатый эскиз.
Он от старости почти совсем прозрачен, как опавший одинокий лист.
Тростью по дорожкам нелюдимым он постукивает тихо, не спеша.
И сквозит под бархатным мундиром его хрупкая и светлая душа...