Мой хмурый одноклассник,
смещавший влево бровь,
когда непонапрасну безумила любовь,
когда смущались строки
и в темноте аллей
людские замороки
мне чудились милей.
Мой истый одношкольник,
елецкий гимназист.
Пусть бают: непристойник,
эклектик, мазохист...
А он влюблялся в слово,
как в первую жену.
Потом влюблялся снова
боготворя Луну.
Он по осенней стуже,
воистину крестясь,
умел увидеть в луже
благую ипостась.
Правдиво протокольный,
он жертвовал собой,
мой истый одношкольник,
и сложный,
и простой...