Раз Плясун-Микита встал с постели
И сказал: «Не спится мне на мягком...» –
Он надел на голову ушанку,
Валенки взял и тулуп овчинный
И отправился на Красну площадь.
Клим-стрелок и Лазарь Иудейский
За Микитой поспешили следом,
Еле нацепить успев мундиры.
Ночь. Вокруг Кремля идет Микита –
Валенками по брусчатке шагом.
Говорит он, глядя вверх на стены:
«Мы, большевики хватали звезды
Прямо с неба и они на башнях!..»
Но взглянув под стену, рек Микита:
«Это что еще за привиденье?..» –
Там стоял старик с котомкой,
И тулуп такой как у Микиты.
На часы крестился Спасской башни.
И Плясун сказал: «Послушай, старец,
Что ты ищешь и чего находишь?
И вообще ты как сюда пробрался
И никто тебя не взял за шкирку?» –
И прищурившись подслеповато,
Подозрительный старик ответил:
«Гражданин-товарищ, смилосердствуй,
Разъясни: так свято ль это место?
Погребен здесь будто бы Спаситель
(Снова он воскрес и снова умер!).
Иисус и тот... Аримафейский... –
Бог и Ученик, а впрочем также,
Говорят, что оба они – боги!
Мощи их нетленные хранятся
В красном храме под стеклянной крышкой!» –
Тут Микита брови грозно сдвинул,
Как услышал старого безумца.
«Что ты говоришь, старик?! – он молвил. –
Делаешь большевиков святыми?!
Да ни в жисть святыми мы не будем!
Чтоб святых всех так и разорвало!» –
Полководец Клим вмешался: «Что тут
Рассуждать. Врагов народа
К стенке Красной сразу надо ставить...
Ишь какой калика-перехожий!
Ходоки, мать вашу, коммунисты...» –
«Ты молчи! – прервал его Микита. –
Лучший друг шахтеров говорил ведь,
Ты – агент аглицкий, ну а Лазарь
С кличкой «Моисеич» – агент «Джойнта»!
Молотов – шпион американский,
Я – агент, наверно, чей-то тоже.
Вот старик – он точно из народа...
Что же нам еще деревня скажет?» –
«Ай! – старик переспросил. – Так чьи здесь
Мощи-то погребены святые?» –
И ответил Лазарь Иудейский:
«Это точно, что они нетленны!
Хоть вредителей мы, гм, и истребили,
Знахарей-врачей еще хватает...
Двое ныне здесь. Один – Ульянов,
В душах вечно живый Боголенин,
А второй в мощах – Отец Народов,
Бог живой такой же, как и первый...
Наш Генералиссимус в погонах,
Пролетариата предводитель,
Вождь всех прогрессивных сил и классов.
Нас, большевиков, он вел к победам,
Через трупы вражьи преступая.
Здесь теперь покоится великий
Наш Отец товарищ Сосо-Коба». –
«Коль нетленны мощи – это значит» –
Продолжал старик, – святые оба.
Знаю это точно, как пять пальцев...
Из Сибири прибыл я недавно...
В лагере лет двадцать «на отсидке»
Богу я молился непрестанно,
Чтоб узнать, где Он, Бог, похоронен.
Наконец сказали мне: «Известно,
В стольном граде он лег под часами...» –
И угрюмо так сказал Микита:
«Все мы вышли из земли и в землю
Все отыдем, в землю превратившись.
Для чего же храмы разрушали,
Чтоб вновь другим богам молиться?
Мощи, вишь, нетленны! Какого тут!
И дела нетленны, значит тоже?
Как теперь мы, коммунисты, видим.
Что дела, а что он сам... увы нам!
Знаешь ты, старик, кому молиться.
Мне трудней, – ведь я отлично знаю,
Что мощей нетленных не бывает.
Сделают и из тебя икону,
Раз один признавши «гегемоном». –
Так они стояли перед храмом.
Утро занималось и блестели
Стены склепа словно сгустки крови....
Поскребав в затылке за ушанкой,
Так сказал Микита: «Значит, что же:
Хватит стариков смущать и женщин
Россказнями об орле двухглавом.
Головы одной вполне нам хватит...
Бог – един, но если будут двое,
Значит, на троих делить придется
Скоро это место под часами...
Сам-то Вождь заботился о людях!
Еженощно думал о народах...
Лишь одних могил при нем нарыто
Без числа (а в том числе и братских!.)
Подобает об Отце родном подумать...
(Это если в смысле погребенья...)
Так что вы запомните, шпионы,
Мы на страх врагам народа скажем
Всем вредителям, врачам-космополитам:
«Мы признали все свои ошибки. –
Боги не спускаются на землю! –
Будущее мы без них построим!
В светлое без них уедем завтра!
Если меня дурнем не объявят,
Я вам объявлю о коммунизме!..»