Ой ты, русский люд честной!
Над державою родной
Диво-дивное творится:
В небесах кружит Жар-Птица;
Полыхает вся огнём, –
Тёмной ночью будто днём!
Где одним крылом взмахнёт,
Видит сны честной народ;
А другим – на град и веси
Сыплет сказки, были, песни...
Это присказка, вступленье;
Дальше – сказки продолженье.
Мастер в дом вернулся свой,
И зажил с младой женой:
Обвенчались в храме местном,
Было, как во сне чудесном...
Марья краше расцвела.
Злату косу собрала,
На затылке закрепила,
Множество платков купила;
И Добрыня изменился:
Приоделся да побрился,
Марья лично подстригала.
Словом, жизнь другою стала…
Царь же во дворце своём
Чах и таял с каждым днём,
Сох по Марье, перец старый:
«Ох, какой бы стали парой!
Зрелый царь, царица рядом,
Молодая, с ясным взглядом;
Как берёзонька тонка,
Голос – звонче ручейка…»
Тут же Муза посетила!
Взял перо, макнул в чернила:
«Марья! Марья! Ты сорви
Мой букет большой любви!»
«Нет, не то!» Вздохнул, порвал,
Стёпку вскорости позвал:
«Извести Добрыньку надо!
Без насилия, без яда,
Марью в жёны я возьму;
Ты – поселишься в дому,
Заживёшь опять на славу…
Что ответишь?» – «Мне по нраву».
«Думай, Стёпа!» – «Царь-отец!
Чтоб пришёл ему конец,
Пусть Кота добыть возьмётся:
Уж поверь мне – не вернётся!..»
Так и повелел Добрыне:
«Сослужи мне службу ныне!
Собирайся нонче в путь:
Мне животное добудь, –
Баюном Котом зовётся;
Не добудешь – мне придётся
Палачу тебя отдать…
Долго я не буду ждать –
Вот тебе неделя срока!»
Ох, как вышло-то жестоко:
Жуткий зверь Баюнный Кот
Войско витязей побьёт!..
В дом Добрыня возвратился,
Дух собрав, перекрестился,
И жене поведал дело...
Марья слушала, бледнела:
«Извести тебя желает –
На погибель посылает!..
Я виной, мой сокол ясный…»
«Это что ж за зверь ужасный?»
«Кот Баюн, Баюнный Кот,
В Ведьмином лесу живёт».
«Изловить его пытались?»
«Все в земле сырой остались».
Эк, раскладушко случился:
Как бы ты ни изловчился,
Коль пойдешь – погубит тварь,
Не пойдешь – повесит царь.
«Способ есть. Но будет сложно!»
«Изловить его возможно?!»
«Да, Добрынюшка мой милый.
Ты, с твоим умом и силой,
Дать отпор сумеешь зверю...
Я в тебя, любимый, верю!..
Но понадобятся вещи, –
Колпаки, большие клещи…»
Лишь поведала что надо –
Звон понёсся из посада:
Так он в кузнице трудился!..
День прошёл, но снарядился;
Съездил в град к закату дня:
Доброго купил коня;
Да зашёл к Ермиле другу,
Кузнецу; взял меч, кольчугу.
Утро… Марья обняла,
В дальний путь клубок дала:
«Поведёт тебя повсюду.
Ну а я… молиться буду…»
* * *
Ехал день, затем полночи.
Как смежаться стали очи,
Постоялый двор попался –
До рассвета задержался:
Дал коню передохнуть,
Сам поспал, – и дальше в путь.
Ох, резвился как щенок
И бежал у конских ног
Небольшой клубок проворный!
Вот и лес громадой чёрной;
Запах плесени, болота…
Конь всхрапел, почуяв что-то.
Время самое молиться...
Сотворила крест десница:
«Господи, спаси-помилуй!
Надели благою силой,
На извилистом пути
Укрепи и защити!..»
Слез с коня, открыл суму,
Облачился по уму, –
Сам ковал все эти вещи…
Взял пруты, чугунны клещи.
Клацнул, в воздухе махнул,
За кушак стальной заткнул...
Въехали… Сомкнулись кроны,
Хоть бы лист один зелёный, –
Ветви в клочьях паутины;
Мёртвые дубы, осины,
Буреломы, да овраги,
Корневища, да коряги…
Да над зыбкою трясиной
Столб толчётся комариный.
Нет дороги, – заросла…
Кости всюду, нет числа:
Черепа лежат, скелеты,
Шлемы, панцыри надеты...
Конь попятился, заржал...
Воздух словно задрожал:
Сладкий звук с небес полился;
Конь споткнулся да свалился.
«Всё, учуял!.. Значит, близко!
Для меня, мурлыка-киска,
Голосок не страшен твой, –
Ты теперь, сколь хочешь, пой!»
За клубком пошёл неспешно.
Тот не прыгал препотешно –
Кости не задеть старался,
Чуть катился, пробирался…
И открылась плешь лесная:
Жухлая трава больная,
Мухоморы да поганки,
Перья птиц, зверей останки…
Тут клубок остановился, –
Чуть на месте покрутился,
И застыл… Пришли, похоже…
Пробежала дрожь по коже;
Клещи взял, проверил прут.
«Киса, киса! Где ты тут?»
А увидел – в землю врос,
И не дрожь прошла – мороз!..
Старый дуб стоял могучий,
А на нём, чернее тучи,
Здоровенный кот сидел!..
Как Добрыню углядел, –
Зашипел, зашевелился:
«Вижу, гость ко мне явился! –
Человечьим молвил гласом,
И сверкнул зелёным глазом. –
Добрый молодец, сокол,
Изловить меня пришёл…»
Шерсть взъерошил, спину выгнул,
Когти выпустил, и прыгнул!
С ног Добрынюшку свалил.
Ох, тяжёл, огромен был!..
Не подняться – навалился;
Колпаки крушить пустился,
Что от пенья защищали:
Из железа – а трещали,
Когда когти в них воткнул!..
Первый надвое рванул, –
Как тряпичный разорвался!
За второй когтями взялся...
Клещи где?! Рукой нашарил,
Да Коту по морде вдарил!..
Взвыл. Добрыню отпустил:
Видно, крепко угостил...
На ещё! Второй раз двинул,
И с себя Баюна скинул...
«Приходил за мной Илюшка –
До сих пор в костях опушка!
Приходил за мной Егорка –
Черепушка у пригорка!
И тебя, Добрынька-мастер,
Разорву… всего… на части!»
Прыгнул, сбил, не встать никак;
Стал крушить второй колпак!
Лапой стукнул, зашипел, –
С головы колпак слетел,
В пыль железную распался!..
«Всё, молись! Один остался!
Будет мне пожива ныне –
Мяско вкусное Добрыни!»
Где же клещи?! Не достать…
Стал Кота прутом хлестать, –
Несподручно! Ткнул под рёбра;
Заурчал Баюн недобро,
Лапой выбил прут. Сцепились,
По землице покатились...
Слава Богу – вот и клещи!
Двинул вновь, сильней да резче:
Взвыл котяра – не по нраву!..
Скинул прочь его, на траву,
Да клещами в горло впился;
На Баюна навалился:
«Всё, не вырвешься, попался!»
Кот вертелся, извивался,
Вскоре сказки баять начал:
«Жил мужик. В селе батрачил.
Из хозяйства – лишь кобыла…»
Всё, как Марья говорила!..
Сразу вспомнил голос милой:
«Кот Баюн опасной силой
Наделён: туманить разум,
Лишь забает сказки – сразу
Начинай хлестать прутом;
И не мешкайся с Котом:
Прут железный изломаешь –
Сразу медный вынимаешь;
Вскоре медный распадётся,
Оловянным бить придётся;
Лишь начнёт прут изгибаться,
Взвоет Кот, захочет сдаться…»
Взял железный прут, вздохнул,
На Кота разок взглянул.
«А кобыла ночью тёмной
Стала вдруг змеёй огромной,
В темноте, подобно вору,
Заползла к царю в камору…»
Потерпи, дружок болезный!
Сжал сильнее прут железный,
Стал Баюна угощать…
Начал прут звенеть, трещать,
Вскоре вовсе раскрошился!..
«Царь проснулся, всполошился…»
Медным стал Кота хлестать.
«Царь змею давай топтать,
А змея кобылой стала,
Громким голосом заржала
И царя лягать пустилась…»
Медь звенела да крошилась,
Вскоре медный изломался!..
За последний, третий взялся:
Оловянным начал бить…
«Царь кричит: змею казнить;
А кобыла мышкой стала,
В норку шмыг, – и убежала…»
Оловянный-то – согнулся!
Кот Баюн тотчас споткнулся,
Стал мычать, слова забыл:
«В неком царстве жил да был
Царь один… Емелей звали…
Жил да правил без печали…
Дочь была. Ой, нет: три сына!
Али дочь?.. А, всё едино!..
Раз поехал царь за репкой:
Встретил бабку вместе с дедкой,
Сивку с Буркой на пути…
Всё, Добрыня-я!.. Прекрати-и!..»
* * *
За столом сидел надёжа;
Рядом – аглицкий вельможа,
Из Лондона прикатил...
Царь, конечно, угостил:
Вон, банкет какой состряпал;
Сам скучал, редиску хряпал, –
Гость-то скучный, нету спасу:
О, сидит, скроил гримасу,
Сам в очках, налим копчёный!
Говорит, что муж учёный.
Таракана изловил… –
Смотрит. Нет бы, раздавил!
Ну о чём с ним речь вести?
Хоть бы пару слов найти:
«Как Биг-Бен-то, всё стоит?»
«О, йес, йес! Чудесний вид».
«Темза как, не измельчала?»
«Ми построить три причала».
Из жилетного кармана
Взял стекло для таракана:
«То германика блателла».
«Что, немчинский? Ясно дело:
Шваб гостил. Завёз, подлец...
Кула-аком, – и всё, конец!»
О, убрал свою стекляшку!
Взял бутылку да рюмашку,
Жахнул сотенку перцовой.
«Молодец, налим очковый!
На, лучочек для закуски».
«Етот овош, как по-рюски?»
«Лук, дурак!» – «О, люк-дюрак!
По латини?..» – «Тоже так».
Бородёнку почесал,
Взял блокнотик, записал.
«Не сиди с пустою рюмкой, –
Вот редиска. Пей да хрумкай!»
«Вкусни овош! О, редиськи!..
Гадэн рэдиш по-английски,
По латини…» – «Надоел!
Лучше б, молча пил да ел…»
Царь перцовки саданул:
«Ох, горька!» Слезу смахнул.
«Царь-отец!.. Надёжа наша!..»
«Это что с тобой, Степаша?
На тебе же нет лица…»
«Там… Добрынька у крыльца!»
«За Котом идти боится?»
«Жуть! Привёл! Ещё приснится!»
Ох, огромным был, зверюга!
Царь стал бледным от испуга,
Лишь вошёл Добрыня-мастер.
Не видал такой он страсти:
Правда, жуть! Не кот – котище!
Морда круглая, усищи
Словно веники торчат;
Чёрный – от ушей до пят!..
Смоляная шерсть волною,
Чуть клочится, с сединою.
На царя взглянул лениво…
Сел, и ждать стал терпеливо.
«Кот Баюн. Волшебный зверь.
Коли хочешь, сам проверь:
Бает сказки, знает песни,
Исцеляет все болезни;
И воров к тебе не пустит.
Да не бойся, – не укусит», –
И ушёл, не оглянулся...
Англичанин встрепенулся:
«Редкий звер! У нас дживёт
Близкий вид – Чеширский Кот;
Есть названий по латини…»
Повезло сей раз Добрыне!..
Часть четвёртая http://www.stihi.ru/2015/09/15/1874