укрывая печалью, помилуй мя грешную, боже
я в кулаке детство своё несу
и боюсь разомкнуть — очень меня тревожит,
вдруг оно уже умерло?
меня отдают под суд
и клеймят достоевщиной,
грудью голой трясут
за решёткой страшные женщины.
забываю, кто осужден —
то ли я, то ли эти, продавшие
своё детство за пару кальсон
и больше его не видавшие.
так я лучше оставлю себе
даже если оно погибло или ещё в болезни —
в чахотке ли,
в тифе ли,
в оспе.
отчего в тюрьме
люди так любят песни?
помилуй мя грешную, господи.