Это был самый обычный старый, дребезжащий трамвай, вяло передвигающийся по одному и тому же скучному маршруту — изо дня в день.
Довольно глупо было бы ожидать там что-то хоть в малейшей степени необычное: одни и те же люди в одно и то же время изо дня в день оказывались на одних и тех же местах. Даже фразы они говорили, по большей части, одни и те же.
Молодая девушка с авоськой в руках тоже часто ездила в этом трамвае. И всякий раз её взгляд наталкивался на мужчину чуть старше самого расцвета сил с амбре запойного алкоголика — и таким же поведением.
Иногда он тихонько стоял в углу, покачиваясь; иногда он подсаживался к дамам самого разного возраста и рассказывал то про свою тяжелую жизнь, то про глаза собеседницы цвета морской волны — и неважно, карими они были на самом деле, зелеными или серо-голубыми.
Но в этот раз он, видимо, чем-то был расстроен, так что вместо высокодуховных бесед он просто приставал к окружающим.
- Вот ты такой умный сидишь, - заявил он пареньку в очках. - А я поумнее тебя буду. И что?
Мальчик хмурился и смотрел в окно, деля вид, что его здесь вообще нет.
- А ты, дорогая, работаешь и думаешь, что ты лучше других, да? - обернулся он к кондуктору.
Кондукторов злить нельзя. Кондукторы могут попросить водителя остановить трамвай и убедить окружающих, что этому человеку нужно помочь выйти.
Так что, мгновенно вспомнив об особых силах кондуктора, мужчина прошествовал в конец трамвая — там, где сидела та самая молодая девушка с авоськой в руках.
- Вот ты сидишь такая, и думаешь, что ты лучше меня, да? - повторил он, видимо, весьма животрепещущий для себя вопрос.
Но девушка — внезапно даже для самой себя! - не растерялась.
- Да, лучше, - сказала она твёрдым голосом. - Ведь у меня есть пироженки!
Этот абсурдный, но, в то же время, справедливый ответ внезапно поразил нашего героя.
- Какие пироженки? - ошеломлённо пробормотал он.
- Эклеры. Будете? - И девушка достала из авоськи один эклер и вручила мужчине.
- И правда, пироженки, - задумчиво пробормотал он, рассматривая эклер в своей руке.
Он вышел на следующей остановке — задумчивый и довольный, - а на следующий день трамвай увидел того же мужчину, но трезвого.
А сквозь прозрачный пакет у него в руках проглядывали две корзинки с заварным кремом и четыре сливочно-шоколадных эклера.