***
Поля моего детства - трава без тени,
стаканы граненые на столе.
Ушли трактористы - в местоимения,
в поля картавые с нотой ре.
И нам с тобою ни петь, ни плакать,
легка природа и пуст стакан.
Ушли трактористы в туман и слякоть,
в сырую осень, в ее капкан.
***
На тех планетах села дроводелов,
стучащих топорами до заката.
По тем планетам ходят пионеры,
по некоторым ходят октябрята.
Там шум знамен сливается с метелью
непоправимым бунтом белых лилий,
и сушит губы летчикам пропеллер,
и сушат землю ласковые крылья.
***
в бездонной краеведческой лазури
я был помещиком, веселым и хмельным,
и, подпевая девушкам сенным,
счастливо правил без тоски и дури.
Через три века всматриваясь в лица
сошедших с парохода горожан,
я надевал гусарский доломан
и слал приветы теплые в столицу.
В музейном зале рассыхалось лето,
шептались духи светлые везде.
Еле удерживая сердце на холсте,
трещали рамки моего портрета.
***
Станут однажды отдаленнее и темней
времена притяжения, сопряжения и уюта.
И забудутся через сорок дней
Все адреса мои на этой земле и маршруты.
Но будут появляться непримиримо
свидетельством присутствия краткого и полёта,
закладками меж страниц моих книг любимых
посадочные талоны люфтганса и аэрофлота.
***
Земноводны наши души
и одежды нашей цвет.
Две химерные лягушки
обрамляют мой портрет.
Продолжением портрета
за кладбищенской стеной
спит наскучивший за лето
грез наивных сухостой.
На границе сна и плоти
пожелтевший иван-чай.
Пламя осенью проглотит
этот тихий урожай.
***
Приснилась война: патрули, посты.
Все воевали, не прятались на болотах.
Мальчики-молнии - сыновья грозы
поливали дачи старые из огнемета.
Постоянно звонили папа с мамой,
просили вернуться, тянули из третьей октавы "си",
говорили, что им уже хватит всей этой драмы,
за мной уже выехало такси.
***
Ветер. Температура +30, +25.
Звезды не успевали примерять
шляпки с вуалями облаков.
На столе похоронный зеленый штоф,
старая мутная в голове боль,
потом +7, +4 и
все сошло, как всегда на ноль
и даже упало до -3.
Но наступило неожиданно 2+2,
потом ослепительно 7+7.
Солнце - желтая голова
с красной кепочкой набекрень.
***
Уносило перстень португальского капитана
от устья Заира до берегов Ганы,
потом через три века созерцал этот перстень Гибралтар -
три дня сиял он у берега среди мутных камней в штиль.
Но никто не заметил, не подобрал.
Шторм унес его на глубины за сотни миль
и неизвестно, когда появится настроение у океана
похвалиться перстнем португальского капитана.