Выйду в поле тропой нехоженой, приманю зерном черна ворона,
Доберусь до избушки брошеной, заварю из брусники чай.
Занавески задерну плотные: не нужны маяки по осени,
Зверя, птицу, сквозняк непрошеный – никого не хочу привечать.
Распущу кружева на плетения, насушу чабреца с мать-и-мачехой..
Мрак из прошлого, страх, сомнения за порогом толпятся, ждут.
Пусть. Затворы на дверях крепкие, есть варенье из одуванчиков -
За окном темнота безрассветная. Только я ее не боюсь.
Мышь скребется за печкой глиняной, пар над кружкой клубится вензелем...
А у боли глаза ярко-синие, в снах приходит боли черед.
Не отвадишь ее заговорами, не откупишься простым векселем –
С ней смириться бы, с беспризорною, только кто же знал наперед...
Над кроватью повешу ладанку, пледом плечи укрою стылые,
Из трухи и золы очажной налеплю себе мелких божков:
- Стерегите меня этой полночью, приходите ко мне, бескрылые,
Угощу вас полынной горечью и отваром из мотыльков.