Комаровская лужа

   

 Посвящается белоруским писателям,которые не могли найти приют в родном Минске  после сталинских лагерей.Для них не было ничего- ни работы,ни еды,ни одежды,ни поддержки,ни уважения.Они оставались презренными "врагами народа".  В доме моих родителей ,Николая и Нинель Татур,находили кров и поддержку писатели Юрка Гаyрук,Уладзiмiр Дубоука,Янка Скрыган,супруги Чернышевичи, Пигулевский,Иван Яковлевич Скопаров,и  многие другие.

     1

Зима без снега -

Странная зима,

Как дом без хлеба.

Город, как болото

Колышется гнилушками - огнями ,

Я всматриваюсь, втискиваюсь в ночь.

За окнами — одни воспоминанья

Летят по голым улицам, влетают

В чужие форточки,

В сердца чужие, души,

И распадаются — на храпы, стоны, свист,

Причмокиванья детскими губами,

Галлюцинации...

А на дворе — январь

И радиация,

КАК НОРМА НАШЕЙ ЖИЗНИ.


         2

Мы, помнишь, в  детстве,

Ели первый снег?

Он был экологически безвреден,

Еще в домах хранился серый дуст-

Им радостно травили паразитов.

С ХИМИЧЕСКИМ ОРУЖЬЕМ — НА КЛОПОВ!

          3

Загадочный танец

На пыльных сухих мостовых,

Покрытых истлевшей листвою,

Обрывками фото,

Газетами ржавыми…

Танец бесснежной зимы.

Эффект парниковый.

Февраль. Сумасшедшее солнце

Воткнуло в проулки

Охапки горящих лучей.

Базар Комаровский

Торгует, как скряга, уныло.

Знакомые лица

Все реже мелькают в толпе,

И кажутся мне НЛО.

Я сама НЛО.

Под лупами окон

Я тайно танцую в толпе,

А взглядом цепляюсь за выступы прошлого.


           4

Помнишь ли ты Комаровскую лужу?

Какая в ней мощь провинции минской!

Я канула в лужу с портфелем!

Я знаю ее подноготную

И глубину.

Прекрасная лужа!

Ее осушило прогрессом.

Ты плещешься нынче в подкорке усталых минчан,

Посыпанных дустом, сединами и нафталином.

             5

Дома, обреченные временем.

Люди под снос.

Меж рамами окон наивная с блестками вата

И фикусы в кадках ,

И модный цветок — олеандр,

Наполненный ядом,

Как сталинская улыбка.

Но вождь, без сомнения, умер.

Иначе б зачем

Рыдали минчане

На площади у постамента?

А няня, одна из бесчисленных

Сталинских жертв

Рыдала от счастья.


            6
 
Я помню угрюмых людей.

В изношенных ватниках,

С черными плямами глаз,

Голодных, оборванных,

Пивших крутой кипяток,

Глядевших уже отрешенно

На жирную снедь.

Имеющий уши, да слышит!

И я под столом

Ушами-радарами

Слушала этих людей!


            7

ИХ ВСЕХ РАСПЫЛИЛО.

НА СТРАШНОМ ГОСПОДНЕМ СУДЕ

Я БУДУ СВИДЕТЕЛЕМ!

Боже! Помилуй меня

За то, что ребенком

Я слушала этих людей.

Глухие, угрюмые, тихие из голоса.

            8

Свидетель-ребенок,

Еще не умеющий лгать,

Сидевший ночами

Под круглым дубовым столом.

И странно — ребенка никто

Не укладывал спать.

А ВРЕМЯ САМО

ПРЕДНАЗНАЧЕНО БЫЛО НА СЛОМ.


Минск

1990 г.  Минск