Recalcitrance
Like a mother mourning over
Dear son in his blood lying,
Burns the snow-storm and groans,
Bursts into true Russian crying.
Like a widowed bride in grieving
Over the body of her darling
In the air the moan is ringing –
It’s the blizzard in anguish crying.
Like a wretched little orphan
Over the parents’ grave is whining –
Meekly, under the fate so awful
There a blade of grass is pining.
In the night of yoke and trial
Enemies – thrice cursed – are swarming,
And of cold our fields are dying,
And dead still our cots are growing.
But we hear, hear, hear
Russian blizzard’s voice so fierce.
Yes! We’re breathing, breathing here
Hoarding our hands’ sinews!
01.01.1942, city of Plyussa
Игорь Григорьев
Непокорность
Будто матерь горевая
Над сынком, в крови лежачим,
Жжёт метель, стеня-взывая
Неподдельным русским плачем.
Словно вдовая невеста
Над любимым соколёнком,
Не находит замять места,
Захлебнувшись в стоне звонком.
Точно горькая сиротка
Над родительской могилой,
Тужит хвиль пугливо-кротко
Над судьбой своей постылой.
А кругом, в ночи-неволе, -
Ворог, проклятый трикратно.
Замерзает наше поле,
Замирают наши хаты.
Но мы слышим, слышим, слышим
Жаркий голос русской вьюги.
Да! Мы дышим, дышим, дышим –
Копим жилистые руки!
1января 1942 , Плюсса