Я останавливаюсь как бы с разбега.
Олег Ларин, писатель
Перелистывая в очередной раз книги по краеведению, останавливалась «как бы с разбега», чувствуя: «пальцы просятся к перу, перо – к бумаге». И знала ведь кое-что из истории о новгородском Севере, но перекрёстки информации в разных источниках расшевелили мозг не на шутку.
Не впервые, но по-прежнему неравнодушно, листаю книгу «Архангельск» (архитектурная биография) Ю.А. Барашкова. Не без лёгкого трепета читаю, будучи ныне новгородским жителем, историческое начало книги и родимого края:
«Южная граница проходила вблизи земель Великого Новгорода. …Новгородцев привлекала не только огромная территория, но и богатства лесов и омывающих его вод»; «Новгородское боярство очень дорожило Северным Поморьем и Заволочьем (побережье Белого и Баренцева морей и долины рек, впадавших в них, называли Северным Поморьем, а земли бассейнов Онеги и Северной Двины - Заволочьем); «Одним из центров Новгородского Заволочья и историческим городом поморов были Холмогоры. Первое упоминание о них в новгородских летописях относится к 14 в.». Новгородские бояре издали управляли северными промыслами и контролировали поступление товара на новгородские торги». На Торговой стороне города, у исторических торговых рядов, и по сей день принято разворачивать широкую торговую ярмарку.
Информацию о том, что с 1397 г началась борьба за Двинскую землю между московским княжеством и боярско-купеческим Новгородом дублирует всплывшие в памяти данные с курсов подготовки местных гидов (по Новгороду и Новгородской области), которые я посещала в 2011 г. Припоминаю, что Москва перетянула-таки одеяло на себя. Барашков подтверждает: «Московский князь Василий Дмитриевич предложил двинянам от «Новгорода бы есте отняться». Двиняне поверили, что « князь великий хощет вас от Новгорода боронити, а за вас хощет стояти», и пошли за Москвой».
Соперничество Новгорода с Москвой за северные земли продолжалось до 1478 года. Москва (при Иване третьем) взяла власть над Двинским Севером в свои руки.
«Истоки строительной культуры, затерянной в лесной глуши Русского Севера, восходят к архитектурно-строительной культуре Новгорода того времени, когда Русь была деревянной» - рассказывает Ю.А.Барашков. Камень бутовый для постройки Новодвинской цитадели (в 1701г.) «ломали» на Пинеге, а доставляли на дощаниках. Пинега тогда уже была неотъемлемой частью государства.
На речных излуках
Известный московский писатель Олег Ларин, влюблённый в край «песенный, сказочный, былинный», создатель книги «Пинежье», упоминает, что в летописях говорится, будто ещё в 12 веке пришли сюда воины вольнолюбивого Новгорода Великого. «И осели тут смельчаки-первопроходцы, распахали землю еловыми сохами, срубили себе избы на речных излуках». О давности русских поселений в этих местах свидетельствует уставная грамота новгородского князя Святослава Ольговича (1137г.), упоминающая Пинегу в числе княжеских владений. Пришли новгородцы на земли северные в так называемое «позднее» Пинежье – до них здесь уже обосновались племена под собирательным именем - «чудь белоглазая», «чудь заволоцкая» (о них упоминают в сказах и былинах Б Шергин, С.Писахов, М. Кривополенова).
«И поныне жизнь здесь «течёт степенно и размеренно, как часовой механизм, заведённый исстари». А люди поражают крепостью духа, напевностью речи, «вежеватостью»* в обхождении. Женщины – строгостью, горделивостью. Сохраняя вековые устои, любая северянка живёхонько отчеканит: «мы не бабы, а жонки. А бабами-то сваи бьют». Автор отмечает в людях жизнь «косточки» Великого Новгорода. И, стало быть, во мне. А понять мировоззрение новгородцев помогает «Послание новгородского архиепископа Василия к тверскому епископу Федору о земном рае» в Новгородской первой летописи 1347г.
В брошюре «Пинежье - наша родина» (к 70-летию Пинежского района), подаренной мне на одной из литературных встреч с земляками, сквозь душу пропускаю высказывание А.В. Хромцова:
«Пинежье – провинция в Архангельской области, а по России так и вовсе глубинка»… Опять остановка с разбега – и закрутилось в подсознании:
Приехала – ступаю лугом.
Тишь так пронзительно гудит!
Не хороводит нынче с плугом земля… («Приехала»)
***
Не летит самолёт, и машина сломалась.
Неужель столько вёрст ты пешком добиралась? («Дочка, ты ли?»)
Вернувшись к тексту, проникаюсь вопросом-утверждением автора: «Но можно ли найти ещё такое место, где до сих пор сами деревни являются музеями под открытым небом, где из поколения в поколение поются народные песни, а бабушкины сарафаны служат по прямому назначению, где прошлое и нынешнее переплелось, что является вечно живым и единым». Это и держит на плаву – живое и единое.
Поклажа
•
• Прикатила налегке.
• На деревне – норма.
• Посекретничать – к реке
• Тропкою неторной.
•
• С новостями – на погост
• С памятью-печалью.
• Там один ко мне вопрос:
• Нынче - навсегда ли?
•
• Как всегда ни «да», ни «нет»,
• Думы – втихомолку.
• Пригорюнится ответ
• на колючей ёлке…
•
• Уезжаю с багажом:
• прошлое пакую.
• В настоящем-то чужом
• этим дорожу я.
•
• В сердце для чего держу,
• пестую пропажу,
• и туда-сюда вожу
• ценную поклажу?
•
• Чтобы выносить вопрос: там ли ты причалил?
• Господи, ответ-то прост: он – первоначален!
• 2013
Как и на Новгородской земле, на севере трепетно сохраняются культурные корни предков. Новгородцев в том числе. Именно они, никогда не знавшие крепостничества, развили истинно русскую культуру». И на Пинежье, в заповедный уголок Русского Севера, «с неспокойной душой паломники идут взглянуть на сохранившиеся истоки русской культуры - наследие предков - и ответить на вопросы: кто мы? Откуда мы?»
Так вот, завораживая сладко,
Будет брезжить,
Брезжить навсегда
То ли быль,
То ль небыль,
То ль загадка…
(гр. Калинов мост)
Ольга Ботолина,
Архангельская область-Великий Новгород
• Вежеватый – вежливый, обходительный